– Пусто! – доложил Тоха Илье, когда оба поднялись к нему на стену, и будто бы с извинением оглянулся на Максима: мол, кому-то же надо доложить. – Переломали все, что можно, загадили весь двор. В оранжереях ни одного крупного осколка.

– Этим пусть Косой занимается! – поморщился Илья. – Он у нас теперь по хозяйству. Эй, Андрюха! – Он постучал по стене возле отдушины. – Скажи Главному, что в Цитадели пусто, и вокруг тоже! Я послал троих в ближний секрет! Пусть Косой работами занимается, а мы разведку начнем!

Максим вздохнул с облегчением: находившаяся под властью мутов часть Цитадели пришла в такое состояние, что там дышать было трудно. Лучше пойти в разведку, проверить, что с делянками. Если муты нашли посевы ржи – плохо дело. Если не нашли, то тоже не очень хорошо – погоду упустили, теперь рожь намокла и легла, собрать ее нелегко, так же как и сберечь.

– Банки побили… – Тоха вздохнул, глядя сверху вниз на груду мелких осколков, в которых угадывались части горлышек стеклянных банок. – Больше половины банок наших тут было, Голова приказал вынести дней за десять до осады. Собирались консервировать все, что в оранжерее созрело, а вот как вышло-то… Новых банок не добудешь. И как жить?

– Все равно почти ничего не осталось! – фыркнул Максим, которому было даже немного весело. Все складывалось в пользу его рассуждений: надо уходить. Все, кроме того, что он не ушел, когда нужно было это сделать, и теперь обречен зимовать в Цитадели. – Консервировать нечего. Ни огурчиков, ни помидорчиков… Даже моркови и свеклы не оставили. Зачем нам теперь банки?

– Ну а следующую зиму-то как жить? – Тоха снова вздохнул. – Жить-то ведь все равно надо. А без витаминов это ж не жизнь. И смотри, зелень тоже сглодали. Это детишки их, я знаю. Они до зелени охочие, особенно по весне. Как пойдут муты на север – молодой сосенки ни одной не останется не обглоданной. Охочие они очень до хвои, мягкой да свежей, понимаешь?

– Понимаю, – кивнул Максим. – Хвою будем запасать. Отвары делать. Так и протянем, не в первый раз.

– Чтобы так плохо стало осенью – в первый раз. Говорят, в первый год после постройки Цитадели плохо было, но тогда на торг к соседям много чего имелось. А теперь они с нами и дела-то иметь не хотят, жлобы!

Нашли пару брошенных приступок, вставили в отверстия на стене, свесили вниз грязную веревку, и понемногу отряд спустился. Вооружившись рогатинами и часто оглядываясь на Машу, выставленную на крыше часовым, не спеша направились в лес. Несмотря на дождь и чавкающую под босыми ногами промокшую, холодную траву, все наслаждались долгожданной прогулкой. Сидеть в вонючем подземелье, почти в темноте из-за нехватки факелов – это никому не понравилось.

– Смолы бы… – негромко бурчал в такт каким-то своим мыслям Тоха, почесывая ранние залысины перекладиной рогатины. – Ну, я думаю, и зимой можно ведь смолой запастись? Сосны никуда не денутся, а дым мутов не привлечет. Зимой спокойно, верно?

– Зимой жрать будет нечего, – напомнил Максим.

– Посуды глиняной у нас мало, да и глина у нас, говорят, плохая.