— Мичего ст'ашмого. — прогудел он. — Мме эти ’ску’сии ’сегда м’авились!

Почему-то я ему даже поверил. Просочившись вверх, а затем в проход, я попрощался с Фредсом. Адракян с компанией внимательно следили за единственной дверью автобуса, но это меня как раз не волновало. Я просто пролез между непальцами, для которых понятие «личное пространство» практически совпадает с тем объемом, который занимает человеческое тело — никаких там глупостей насчет «восемнадцати дюймов дистанции» — и оказался у окна с другой стороны автобуса. Увидеть сквозь толщу тел, что тут происходит, наши соглядатаи никак не могли, поэтому я действовал, совершенна не стесняясь. Извинился перед шерпом, на которого случайно сел, затем открыл окно и полез наружу. Шерп любезно помог мне, ни словом, ни жестом не показав, что в его представлении это поступок необычный, и я благополучно опустился в грязь. Шерп помахал мне рукой, но едва ли кто еще из пассажиров заметил, как я ушел. Затем я, крадучись, пробрался за автобусами и спустя несколько минут вновь оказался на Дурбар-Марг, где сел в такси и отправился в «Стар».

XIV

Я заставил шофера въехать чуть ли не в фойе отеля, после чего Будда влетел на заднее сиденье, словно защитник в погоне за мячом. По дороге он сидел, наклонив голову вниз — так, на всякий случай, — и вскоре такси доставило нас в аэропорт.

Все шло в соответствии с моим планом, и вы можете подумать, что я себя чувствовал на высоте, однако на самом деле я нервничал даже больше, чем утром. И все потому, что мы приближались к стойке Королевской непальской авиационной компании…

Когда я подошел к стойке узнать про наш рейс, дежурная сказала, что его на сегодня отменили.

— Что? — заорал я. — Как отменили? За что?

Дежурная за стойкой была, наверное, самой красивой женщиной в мире. В Непале это случается постоянно — идешь, например, мимо крестьянки, собирающей рис, а она вдруг поднимает голову, и лицо у нее ну прямо как на обложке «Космополитена», только вдвое красивее и без вампирической косметики. Наша дежурная могла бы заработать миллионы, демонстрируя модели одежды в Нью-Йорке, но она едва говорила по-английски, и в ответ на мой вопрос «За что?» ответила:

— Идет дождь.

Затем повернулась к следующему в очереди.

Я сделал глубокий вздох. Помни, подумал я, ты имеешь дело с Королевской непальской авиационной компанией. Что бы в таком случае сказала Красная Королева? Я указал на окно.

— Дождя нет. Посмотрите.

Видимо, это было уже за пределом ее знаний английского. Она лишь повторила: «Идет дождь» и поискала взглядом своего начальника. Подошел высокий худощавый индус с красной точкой на лбу и вежливо кивнул.

— В Дж. идет дождь.

Я покачал головой.

— Прошу прощения, но я сам слышал на коротких волнах сообщение из Дж. Кроме того, вы можете взглянуть на север и убедиться, что никакого дождя там нет.

— В Дж. слишком мокрая посадочная полоса. Там нельзя садиться, — парировал он.

— Прошу прощения, но вчера там дважды садились самолеты, и никакого дождя с тех пор не было.

— Самолет неисправен.

— Прошу прощения, но у вас там стоит целая эскадрилья небольших самолетов, и, когда один ломается, вы его просто заменяете другим. Я сам знаю: меня однажды пересаживали здесь из одного самолета в другой три раза.

Последняя реплика произвела на Сару с Натаном гнетущее впечатление. Однако наш разговор привлек внимание начальника над нашим начальником — появился еще один худощавый индус с серьезным выражением лица.

— Полет отменен, — заявил он.