Никто не попытался вмешаться.

Никто не стал угрожать смертью Амлису, если тот сделает еще один шаг к лифту.

Когда двери лифта открылись, не сработала никакая сигнализация, и никакое устройство не заблокировало дверцы, когда Иссерли и Амлис вошли внутрь.

Короче, вселенная, судя по всему, не усмотрела в происходящем ничего экстраординарного.

Полностью сбитая с толку Иссерли стояла рядом с Амлисом в безликой коробке лифта и, хотя смотрела прямо, не могла не чувствовать его длинную темную шею и голову где-то по соседству со своим плечом, а его гладкий бок – в нескольких дюймах от своего бедра. Кабина лифта, бесшумно опустившись, остановилась с шипением.

Дверь поползла в сторону, и Иссерли тихонько простонала, почувствовав, как на нее наваливается клаустрофобия. Все вокруг было погружено в почти абсолютную темноту, словно они провалились в узкую щель между двумя плитами горной породы и кто-то искал их, освещая сверху слабым лучиком карманного фонарика. Вокруг стояла вонь разлагающихся экскрементов и запах мочи, виднелись проволочные изгороди, а в тусклом свете инфракрасных ламп повсюду то и дело светлячками вспыхивали десятки зрачков.

– Вы не знаете, где здесь включается свет? – вежливо поинтересовался Амлис.

8

Иссерли нащупала в темноте выключатель. Резкий свет залил помещение от пола до потолка, словно поток морской воды, устремившийся в расселину в скале.

Иссерли застонала, сдерживая подступившую к горлу тошноту. Она чувствовала себя так, словно ее ночные кошмары стали реальностью.

– Кошмар, правда? – спросил Амлис Весс.

Иссерли посмотрела на него в поисках утешения и поддержки, но тут же поняла, что он имеет в виду скот в стойлах, а вовсе не ее клаустрофобию – об этом можно было без труда догадаться по отвратительной гримасе сострадания у него на лице. Как это типично для мужчин: они настолько одержимы собственными идеями, что не замечают человеческих страданий прямо у себя под носом.

Иссерли вышла из лифта с твердым намерением не унижаться на глазах у Весса. Еще несколько мгновений назад ей смертельно хотелось уткнуться в мягкий черный мех у него на плече, обхватить руками это великолепное тело, но теперь ей больше всего хотелось убить его.

– От животных всегда воняет, – объяснила она, стараясь не встречаться с ним взглядом. Дверцы лифта с шипением закрылись у них за спиной, и он уехал.

Во время строительства этого уровня – самого глубокого во всей системе подземных сооружений – работники раздробили и извлекли на поверхность минимально необходимый объем твердых триасских пород. Поэтому потолок отстоял от пола всего на два метра и пар от дыхания откармливаемого скота висел дымкой вокруг ламп дневного света. Стойла водселей представляли собой примыкающие друг к другу и разделенные перегородками пеналы, расположенные по кругу вдоль стены цилиндрического помещения. Они занимали почти всю площадь нижнего уровня, оставляя в середине только небольшой проход для осмотра и обслуживания. В клетках слева находились месячные водсели, в клетках справа – водсели на различных стадиях откорма, а в дальнем конце – новоприбывшие животные.

– Вы здесь, похоже, впервые? – услышала Иссерли голос Амлиса.

– Нет, – раздраженно ответила она, взволнованная его близостью и тем, что ни одна ее реакция не ускользает от его глаз.

По правде говоря, до этого она была здесь всего однажды, в самом начале, когда помещение еще пустовало. Мужчины хотели похвастаться перед ней тем, что уровень, сооруженный как раз к ее прибытию на ферму, готов и ждет только того, чтобы она обеспечила его жильцами.

– Великолепная работа! – сказала она тогда. или что-то примерно в этом духе, и попыталась улизнуть наверх как можно быстрее.

С тех пор прошли долгие годы, и вот она снова очутилась здесь, в сопровождении одного из самых богатых холостяков мира, который сгорал от нетерпения поделиться с ней какой-то тайной.