— Да ничего. Просто ты не спрашивала меня.

— Ах да. Мы же занимались лишь моими проблемами! Кажется, ты так сказал.

— Николь, не обижайся. Ты еще узнаешь обо мне все, что тебя интересует.

— Звучит так, будто я узнаю о тебе из газет.

— Я говорю вполне серьезно. Просто всему свое время. — Его жадный взгляд скользил по ней, словно ощупывая с головы до ног сквозь тонкое одеяло.

Николь вымученно улыбнулась, отворачиваясь от Люка и поплотнее закутываясь в одеяло, хотя становилось все жарче. Ей жутко хотелось есть, после того как почти сутки они проспали, и теперь она сама была готова завести разговор о том, приносят ли завтрак в номер.

— Люк, я хочу переодеться, выйди, пожалуйста.

Он озадаченно смотрел на нее и не двигался с места.

— Ну что тут непонятного: я не хочу раздеваться и одеваться при тебе. А душа в этой комнате нет. А…

В этот момент он порывисто шагнул к ней и обнял. Глаза его горели, изо рта, словно у огнедышащего дракона, вырывалось горячее дыхание. На секунду Николь показалось, что ей грозит участь быть изнасилованной прямо сейчас и прямо здесь.

— Я сам тебя раздену и… одену. Потом. Николь, это просто безумие — спать в одной постели и не прикасаться друг к другу.

— Нет уж. Давай вести себя цивилизованно.

— Николь, я просто… Ты сведешь меня с ума. — Люк тихонько вел пальцем по ее шее, все ниже и ниже, к груди.

Вот если бы он был таким в то, первое утро! — подумала Николь, чувствуя, как в ней вместо ответного желания разгорается гнев и обида.

— Люк, что с тобой? — спросила она холодно. — Почему ты сегодня такой красноречивый?

— Я хочу тебя.

— Ах вот оно что!

— Не смейся, пожалуйста. Да, я хочу тебя. Я хочу, чтобы ты при мне одевалась… И особенно — раздевалась.

— Каждое утро? — с издевкой спросила она.

— И каждый вечер.

— Каждый вечер! — Николь зло рассмеялась. — Люк, ты, наверное, чего-то не понимаешь.

— Нет, это ты не понимаешь. После того как мы вместе провели ночь, самую лучшую ночь в моей жизни… После того как сегодня мы, словно дети, сутки пролежали под одним одеялом и… и я изучил тебя всю до каждой клеточки… И после этого ты прогоняешь меня, чтобы я не видел, как ты будешь натягивать джинсы?

Она молчала, изумленная его словами. «Самая лучшая ночь в моей жизни»? Неожиданное заявление — два дня спустя! А что, интересно, он сказал бы ей, заговори они об этом через месяц?

Николь подняла на него твердый взгляд. Лицо слишком близко, опасно близко. Но глаза уже спокойные, значит, без ее согласия он не перейдет к активным действиям.

— Люк, единственное, что я сейчас хочу, так это есть, и мне надо одеваться.

— Ты обиделась на меня?

Да, и очень давно!

— Давай мы просто оденемся и спустимся вниз. Ну не хочешь выходить, просто постой вот тут, у окна.

— Да пожалуйста! Не буду я на тебя смотреть! — Люк решительно начал надевать брюки, снова напомнив ей распаленного дракона. Николь подумала, что эта татуировка на плече очень ему подходит. — Я сейчас первый уйду, а ты можешь раздеваться, одеваться и снова раздеваться хоть до обеда!

Он обулся и вышел, накинув майку на плечо и громко хлопнув дверью.

— О-хо-хо! Какие мы нежные! — Николь неожиданно повеселела, увидев, как он взбешен. Ей всегда нравились темпераментные мужчины.