— А тебе?

— Мне двадцать шесть.

— Я спрашиваю, тебе самому хочется быть настоящей звездой?

— А кто не хотел бы?

— Я.

Феликс повернулся к ней и прижался губами к ее шее.

— Правда?

— Определенно. На самом деле я восхищаюсь людьми, которые могут с этим справляться. Утром я не могу предстать перед молочником, не говоря уже о полудюжине папарацци с огромными объективами, которые пытаются снять, как я выталкиваю Ричарда Гира через заднюю дверь.

— Я не собираюсь спать с Ричардом Гиром. Я хочу тебя.

— Полагаю, это избавит тебя от распевания мантр.

— А чего хочешь ты? — Он отвернулся, чтобы снова посмотреть на дерево. — К чему ты стремишься на самом деле?

— Я вполне счастлива тем, что являюсь обыкновенной лентяйкой. — Она пожала плечами. — Я знаю, что это так же некорректно, как шутка, но мне совершенно не важно, чем я занимаюсь, пока это доставляет мне удовольствие. В идеале я бы хотела получить достаточно денег, чтобы путешествовать по всему миру и найти себя в другой стране.

— Мне это нравится.

— А ты?

— Я хочу быть актером, — без промедления сказал он. — Я хочу примерять на себя личины других людей, словно бесшовные костюмы, не думать о словах и декорациях, хочу просто стать этим человеком. Я хочу, чтобы зрители сидели как приклеенные, а волосы у них на теле вставали дыбом…

— Этого не особенно легко добиться, если ты сам поворачиваешься к зрителям задом, демонстрируя этикетку на джинсах от модного дизайнера, — легкомысленно заметила Фоби.

— Моим идеальным шоу, — продолжил он, почти не слушая ее, — будет такое, за которым не последует ничего. Молчание. Полная тишина в зале.

— Что? — Фоби с удивлением посмотрела на него. — Никто не хлопает?

— Точно. — Феликс возбужденно повернулся к ней, его лицо светилось энтузиазмом. — Оглушительное, ошеломленное молчание. Тишина.

Он сделал паузу и посмотрел на нее сияющими глазами:

— Понимаешь? Они так верят происходящему, так вовлечены в него, что не хотят, чтобы все закончилось, не могут признать, что наступил конец. Никто не хлопает. Они не могут.

Фоби совершенно точно знала, что он говорил не о джинсовом показе.

— Есть только одна небольшая проблема. — Он прижался носом к ее плечу.

— Какая? — Фоби повернулась к нему так, что их глаза оказались всего в нескольких дюймах друг от друга.

Феликс ухмыльнулся:

— Я не могу играть, черт возьми!

Он начал смеяться.

Задержав дыхание, Фоби посмотрела на его безудержное веселье и с некоторым удивлением присоединилась к нему.

— Я умираю от голода. — Он снова прислонился к ней, так наклонив голову, что их волосы смешались.

— Я тоже. — Фоби внезапно поняла, что ее желудок почти выворачивает наизнанку.

Вместе со щенком, который продолжал спать уже в матерчатой сумке, висевшей на плече у Феликса, они отправились поискать какую-нибудь закусочную.

— Пойдем ко мне домой. — Он озабоченно провел рукой по волосам и начал идти перед Фоби спиной, переполненный энергией и надеждой. — Дилан работает в баре. Он не появится до полуночи.

— А Манго? — Фоби рассмеялась, когда Феликс столкнулся с деревом и резко остановился, поморщившись от неожиданности.