– Забудь о войне, старина, – сказал он. – Разговоры про войну всем осточертели, в обществе берут пример с принца Уэльского, который без устали предается самым хитроумным и дорогостоящим развлечениям.

А граф поначалу думал лишь об одном: о лишениях, которые терпят моряки, месяц за месяцем держащие блокаду французских портов. Или о тех, кто преследовал французские суда от Средиземного моря до Вест-Индии, подчас не имея даже случая хоть раз выстрелить из пушек. Его товарищи не роптали, жили впроголодь, питаясь морскими сухарями, нередко червивыми, и солониной, которая хранилась годами. Потому что сейчас самое главное – не допустить, чтобы кичливые французы покорили Англию, и обломать рога Наполеону. Словно прочитав мысли графа, Перри твердо повторил:

– Забудь, забудь об этом, хотя бы ненадолго. Ты так неотступно все время думаешь о Наполеоне, что даже стал на него походить.

Граф расхохотался и прислушался к речам Перри, который строил планы предстоящих удовольствий. Первая задача решилась очень просто.

Он познакомил графа с одной из самых ослепительных светских красавиц, и, как только тот заглянул в ее необыкновенно выразительные темные глаза, его воспоминания о тяготах войны сами собой отошли на задний план.

Люсиль Граттон была женой одного весьма престарелого пэра, владельца крупного, но разоренного поместья в Ирландии. Со школьной скамьи признанная всеми несравненной красавицей, она от каждого мужчины ждала, что он немедленно падет к ее ногам. Во время частых отлучек супруга на Изумрудный остров она заводила любовников, которые через месяц-другой ей наскучивали. В то время, когда Перри представил ей графа Эрроу она приглядывала себе кавалера, не похожего на других, и притом богатого. Для графа же, столько месяцев в море вообще не видевшего женщин, встреча с Люсиль оказалась потрясением. Перри мог радоваться, граф был покорен.

При первом знакомстве они ужинали заполночь в веселом обществе. А следующую ночь провели в доме у леди Граттон вдвоем. Возвращался граф домой пешком, уже засветло, с удовлетворением думая о том, что годы плаваний не помешали ему остаться превосходным любовником. Он никогда еще не встречал такой страстной, ненасытной женщины.

Люсиль приняла его приглашение погостить в замке Эрроу, и он знал, что ее присутствие на предстоящих приемах даст ему все, что только нужно для начала новой жизни.

Свои распоряжения граф направил в замок со старым секретарем, служившим еще его отцу. Перри помог ему заранее распределить комнаты и пояснил, что пары следует размещать по возможности рядом.

– Так теперь принято? – удивился граф.

– Уверяю тебя, так делается во всех лучших домах, – ответил Перри. – Бога ради, Дарвин, ты же взрослый человек и знаешь, что такое жизнь.

Друзья рассмеялись, но про себя граф всe-таки нашел странным этот современный обычай вести амурные дела так откровенно, всем напоказ. Во времена его матери нравы были иные. Впрочем, лично он готов был не отставать от новой моды, поскольку таковы были предписания лорда Барэма.

Просмотрев список приглашенных, граф уверился, что среди его гостей шпионов не будет. Но все равно, мало ли что, может быть, оброненное кем-то слово невзначай подскажет ему направление для дальнейшей деятельности. По выбору Перри в замке Эрроу должны были собраться два пэра, которых граф знал прежде и находил удовольствие в общении с ними, один маркиз – наследник знаменитого герцогства, и баронет, служащий в Адмиралтействе. Всего, вместе с хозяином и Перри Кроушором, шестеро мужчин. И пять дам, не считая Люсиль, Граф ни одну из них прежде в глаза не видел, но получил заверение, что именно они украшают своим присутствием Карлтон-Хаус.

А в замке, граф не сомневался, к услугам блестящего общества будет все, чего только можно пожелать. И кое-кто из старых слуг, как ему доложили, остался, слава Богу, на прежнем месте.