– Он займет после меня кресло главы рода, – сказал, старый граф. – И если его наследие будет неосмотрительно растрачено по мелочам, он не сможет вести подобающий его положению образ жизни, а также содержать тех, кто от него зависит.

Молодому человеку это было тогда непросто понять. Но теперь граф Эрроу сознавал, что положение главы семьи предъявляет к нему и к его кошельку довольно серьезные требования. Притом он обязан соблюдать справедливость и не давать одному родичу больше денег, чем другому.

Как и следовало ожидать, в каких домах бы он ни бывал в Лондоне до отъезда в замок, всюду хозяйки великосветских салонов игриво спрашивали, не собирается ли он жениться.

– В ближайшее время – нет, – отвечал граф.

Леди Холланд, единственная из них всех, поддержала его:

– И правильно сделаете. Не спешите. И когда найдете невесту себе по вкусу, удостоверьтесь сначала, что она не только послужит украшением вашего ложа, стола и фамильных драгоценностей, но также будет хорошей матерью вашим детям.

Этот ее совет составил приятное исключение из всего, что он услышал от остальных дам, имеющих взрослых дочерей. По их мнению, важно было только одно: чтобы у будущей графини Эрроу текла в жилах голубая кровь. Девицы, которых он до сих пор встречал, были пугливы и неуклюжи, глядя на таких, легко было говорить, что он пока не имеет намерения жениться и вернется к этой мысли не раньше, чем кончится война.

Перри предостерегал графа, чтобы он был осторожен с честолюбивыми мамашами:

– Не забывай, Дарвин, ты теперь более лакомый кусок, чем в бытность свою. простым моряком, которому ничего не светило!

Граф тогда рассмеялся.

– Уверяю тебя, что не попадусь на крючок, как бы соблазнительна ни была наживка!

– Не хвались раньше времени! – покачал головой Перри. – И поумнее тебя мужчины попадали под венец, не успев толком сообразить, куда их ведут.

– Я же не дурак, – ответил граф. – Даже если я и надумаю жениться, то уж во всяком случае не соглашусь с утра до вечера слушать пустую болтовню женщины, чье единственное достоинство состоит в том, что ее папаша носит корону пэра.

– Твоя неотразимая привлекательность в том, что ты сам ее носишь. – сo смехом сказал Перри.

– Если ты будешь говорить мне такие вещи, – пригрозил ему граф, – я завтра уеду обратно на флот. По мне, не так страшны французы, как иные великосветские мамаши, с которыми ты меня познакомил за эту неделю.

Они уже подъезжали к замку, и графу припомнилось, как он мальчиком упоенно играл в древней башне и бегал внизу по парадным покоям. Когда-нибудь и его сын будет качаться в детской на деревянной лошадке, потом для него поставят на конюшне маленького пони, и наконец он дорастет до того, что сможет сесть верхом на настоящую лошадь. Граф на всю жизнь запомнил, какой восторг он ощутил, впервые перепрыгнув верхом через изгородь. И как поймал в ручье у озера первую форель. Воспоминания такие живые, словно это было только вчера!

– Что правда, то правда, Дарвин, замок необыкновенно хорош, – заметил Перри. – Так и ждешь, что из дверей выйдут рыцари в блестящих доспехах!

– Надеюсь, что, по крайней мере, выйдут слуги в красивых ливреях, – отозвался граф.

Поскольку Бейтс был исправным слугой, надежды графа оправдались.