Но в отведенной ей комнате она увидела миссис Дэйвисон, которая распаковывала сундучок с ее одеждой.
– Что это с вами приключилось, мисс Шенда? – спросила добрая женщина. – Говорят, вы ночью прибыли. Что же меня-то не позвали?
– Теперь вы со мной, а остальное неважно, – уклончиво ответила ей Шенда. – Но как вы догадались привезти мой сундучок?
– Да он вот только что прибыл, мисс Шенда, – пояснила миссис Дэйвисон. – За ним послал Картера, а то вам ведь нечего было бы надеть.
Миссис Дэйвисон, естественно, умирала от любопытства. Но Шенда сумела уйти от ответов на ее высказанные и невысказанные вопросы, поскольку теперь самое главное было – что скажет граф. В мыслях у нее был один только он, она почти не понимала, что говорит миссис Дэйвисон.
Наконец прибранная, в хорошеньком платьице, которое сама сшила, Шенда побежала вниз. Она все еще трепетала: а вдруг события минувшей ночи – это всего лишь сон? Вдруг сейчас она встретится с реальностью, которая окажется совсем иной?
Граф на свой лад думал приблизительно то же. Вчера, когда Шенда, трепеща от страха, бросилась к нему, он забыл обо всем, кроме ее прелестного лица и гибкой талии, и тех ощущений, которые она в нем вызывала.
Но теперь, в беспощадном свете дня, он ясно понимал, что перед ним стоит вопрос: сможет ли он на ней жениться? Ведь она – всего лишь служанка в его доме. С тех пор как он унаследовал титул, он постоянно сознавал, что высокое положение графа Эрроу его ко многому обязывает. Быть главой знатного рода – роль столь же ответственная, как и командовать экипажем корабля в море. О том, чтобы уронить честь фамилии, не может быть и речи. Конечно, Шенда во всем – настоящая леди. Он не знает никого, кто мог бы сравниться с нею утонченностью чувств и непринужденным благородством обхождения. Но в таком случае, почему она работает швеей в замке? Если она сирота, ей полагается жить у родственников, под надзором старшей женщины.
А каждая клеточка его тела твердила ему о том, как Шенда ему желанна. Любовь, которую он осознал только вчера, затопила его, точно океанская волна. Еще никогда в жизни ни к одной женщине он не испытывал тех чувств, что внушала ему Шенда. Любого, кто бы вздумал ее оскорбить, он убил бы без колебаний. Но разве он сам не оскорбит ее, если не предложит ей брака? – Господи Боже мой! Что же мне делать? – тихо произнес он. Кончив одеваться, граф пошел вниз по лестнице под пристальными взорами предков, взирающих на него со стен из золоченых портретных рам. Мужчины в семье Боу наверно поняли бы его чувства. А вот женщины, думалось ему, отнесутся к такому браку с неодобрением и просто не признают его как мезальянс. Легко себе представить, в какой ад они превратят жизнь Шенды, если будут обращаться с ней как с прислугой, сумевшей заставить хозяина жениться на ней. Он направился в кабинет, уверенный что найдет Шенду там, куда она прибежала к нему среди ночи. Что делать? Как найти выход из безвыходного положения?
Но когда он распахнул дверь и увидел ее стоящей у окна в солнечном свете утра, очертившем ей голову золотым нимбом, сердце у него в груди и перевернулось. Нет, без нее жизнь ему не мила. Он прикрыл за собой дверь и молча протянул к ней руки. С легким возгласом, будто птица, она порхнула ему навстречу.
– Вы… невредимы! Невредимы! – задыхаясь, проговорила она.
– Я невредим. И вы тоже, – глухо отозвался он.
И вот уже их губы слились, и весь мир замер в отдалении. Он целовал ее жадно, словно опасался, что она сейчас исчезнет, и сердце его колотилось, взбудораженное дивными ощущениями. Он знал, что Шенда испытывает то же самое. Он заглянул ей в глаза и зажмурился от ослепительного сияния. Лицо ее преобразилось, ее красота казалась графу неземной, божественной. |