– Что ж, тогда нам просто повезло, что адмирал пригласил меня охранять вас, а не взять в жены.

Люси покраснела.

– Хочу вам напомнить, что это отец имел неосторожность нажить себе смертельного врага в лице капитана Рока, а вовсе не я. Поэтому не вижу причин, почему я должна страдать из-за этого. – Она стала нервно натягивать перчатки. – Я, конечно, в состоянии сама о себе позаботиться и при первой же возможности постараюсь убедить в этом отца.

И она зашагала вниз по склону, направляясь к экипажу.

Отбросив сигару, Морис поднялся. Итак, маленькая мисс Маус рассчитывает добиться его увольнения. Она, видите ли, уверена, что может сама позаботиться о своей безопасности без назойливой помощи плохо воспитанного человека.

Морис с яростью втоптал окурок в траву. Он не позволит адмиральской дочке сорвать его план. Что же, выбора у него нет. Чтобы удержаться на службе, ему придется показать высокомерной барышне, что она не сможет обойтись без него.

7

И снова ровно в шесть часов утра раздался стук в сторожку Клермонта. Только на этот раз он был громким и требовательным. Смит не успокоился до тех пор, пока Морис не открыл дверь.

Дворецкий смотрел на него таким бесстрастным взглядом, что Морис готов был поклясться: ему доподлинно известно, как телохранитель провел эту ночь. Он знал, что Морис отправился в Лондон после того, как в комнате Люси погасла лампа. Знал точное количество кружек с элем, которые он осушил в таверне «Уайтчепль». Знал, что он там делал и почему, когда бросился в постель незадолго до рассвета, на его губах играла удовлетворенная улыбка.

«Знает, но не скажет», – почему-то с уверенностью подумал Морис, вслушиваясь в ровный голос дворецкого.

– Адмирал Сноу просит вас присоединиться к завтраку.

«Ну и ну! – усмехнулся про себя Морис, – официальное приглашение!» Скорее всего, просто адмирал хочет таким образом пораньше вытащить его из постели.

– Передайте, что это доставит мне неописуемое удовольствие, – буркнул он и захлопнул дверь перед невозмутимым лицом Смита.

Люси робко кашлянула и бросила украдкой взгляд на отца, добавив себе в чай немного сливок. Адмирал, как всегда, выглядел необыкновенно величественно в темно-синем форменном кителе с блестящими пуговицами и обшлагами, отделанными золотым позументом. За всю свою жизнь Люси никогда не видела отца без формы, возможно, поэтому в его присутствии всегда ощущала себя маленькой и ничтожной, совершенно подавленной величием его звания и авторитета.

Со вчерашнего дня, после своего возвращения от Хауэллов, Люси искала удобного случая переговорить с отцом, но стоило ей взглянуть на него, как у нее язык прилипал к небу. Она не могла преодолеть той смеси восторга и вины, которая терзала ее с раннего детства. Вины за то, что не оправдывает его ожиданий, постоянно нарушая строгие правила поведения. Вины за легкомысленный нрав, унаследованный от своей ветреной матери, которая в свое время не смогла оценить, с каким исключительным человеком свела ее судьба. Сама Люси отлично понимала, что у нее необыкновенный отец.

В первый раз, когда адмирал вернулся из своего очередного победоносного похода, ей было всего пять лет. Она стояла на пристани, запруженной народом, вцепившись в надежную руку Смита, и слышала восторженный рев толпы при появлении на сходнях ее отца. От гордости у нее замерло сердце, ей хотелось закричать: «Это мой папа!», но она не осмеливалась. Уже тогда не решалась, понимая, что это сочтут нарушением приличий…

Набравшись духу, Люси робко произнесла:

– Отец, мне очень нужно кое о чем…

Адмирал раздраженно зашуршал газетой.

– Говори четче. Ты знаешь, я терпеть не могу, когда бурчат себе под нос.