Девушка совершенно не ощущала восторга, который, как она предполагала, должны доставлять поцелуи привлекательного мужчины. Скорее наоборот — ее захлестнуло острое отвращение.

Но попытки вырваться только разжигали пыл сэра Томаса.

В конце концов он поднял голову, продолжая, однако, крепко прижимать к себе Жюстин.

— Нет, моя малышка Жюстин, — пробормотал он срывающимся голосом. — Ты мне не откажешь. Я твой жених и вправе ждать от тебя поцелуя на ночь.

Его глаза были полузакрыты, полные губы сладострастно изогнулись.

Жюстин захлестнуло чувство безысходности.

Это и есть любовь? Как она будет справляться с его запросами?!

В ночном воздухе внезапно раздался крик, полный ужаса.

Люди выбежали на палубу узнать, что случилось.

Сэру Томасу ничего не оставалось, как отпустить Жюстин, и в следующий миг девушка уже бежала вместе со всеми.

В тихом углу ближе к корме судна стояла женщина.

— Это был Чарли! — кричала она. — Мой Чарли. Он был там, клянусь, он был там!

Супруги Райт успокаивали женщину.

— Дорогая миссис Партридж, там никого нет. Вы расстроены. Пойдемте, мы поищем майора.

Миссис Пейшенс обняла женщину за плечи.

Жюстин обратила внимание на миссис Партридж, после того как корабль отплыл из Гибралтара. Худенькая и очень бледная, она производила впечатление человека, пережившего трагедию. Ее сопровождал муж, военный, который держался скромно, но с достоинством. Он бережно заботился о жене, но говорил очень мало. Сейчас он спешил к ней.

Миссис Партридж разрыдалась в его объятиях.

— Несчастная женщина, — сказал кто-то рядом с Жюстин. — Она никогда не оправится от потери сына. Они приезжали из Индии навестить его могилу. Умер в школе от лихорадки. Они не видели его с тех пор, как он два года назад покинул Калькутту.

Удрученно перешептываясь, пассажиры начали расходиться.

Сэр Томас взял Жюстин под руку, но она отстранилась.

— Я очень устала. Пожалуй, пойду спать. Почему бы вам не выкурить сигару?

В каюте девушку ждали наброски письма, которое она пыталась писать родителям.

Жюстин просматривала вымученные короткие строчки, а в ушах стоял страдальческий голос миссис Партридж, описывающей, как она видела призрак сына.

Как страшно потерять любимого ребенка! И как ужасно не видеться с ним два года! Так, стало быть, случается с детьми, которых рожаешь в Индии? Она родит сэру Томасу детей, отдаст им все сердце и душу, а потом смысл ее жизни вырвут у нее из рук?

Сама мысль об этом была невыносима, и Жюстин расплакалась.

А в соседней каюте лорд Каслтон работал с очередной папкой с документами.

Он сидел без сюртука, широко распахнув иллюминатор. Мягкость ночного воздуха говорила о том, что они далеко заплыли в теплое Средиземное море.

Лорд Каслтон вздохнул. Жара обволакивала тело и не давала сосредоточиться.

Но он знал, что вникнуть в тонкости документов, которые силился прочитать, ему мешала вовсе не средиземноморская жара.

Причина была в Жюстин, в том, как она выглядела сегодня вечером в белом кружевном платье, которое так оттеняло ее изумительные волосы. Он надеялся поужинать до ее прихода, но в тот вечер пассажиров обслуживали медленно.

Сэр Томас пригласил Арбетнотов за свой стол, и жеманно улыбающиеся девицы уже сидели, когда в зал вошла Жюстин.

Лорд Каслтон поймал себя на том, что смотрит на нее, словно томящийся страстью юнец.

Он вздрогнул и очнулся, но прежде большие серые глаза девушки заглянули в его глаза, заставив сердце замереть.

Лорд Каслтон хотел было поднять бокал в знак приветствия, но краем глаза заметил, что сэр Томас внимательно наблюдает за ним, и помрачнел.