— Что опять не так?!!

— Медведь, плохо будет, — тихо, но твердо повторил Велемир.

— Ты мне который уже раз охоту ломаешь?!!

— Не я, Медведь. Пророчества.

— М-ммм-р-рр-ррр…

Медведь закружился на месте, согнувшись, расплескивая крепкую медовуху из своего кубка. А потом кубок разлетелся осколками по дощатому полу, разбившись о стену сруба.

— Я не боюсь! Я! А ты чего все боишься?!!

В языческом поселении за бревенчатыми стенами теперь уже начиналась настоящая ночь. Не столько услышав, сколько почувствовав гнев и ярость Бера, притихли люди у костра, и девушка с русой косой сжала в кулачки вспотевшие от ужаса руки, спокойно лежавшие до этого на коленях.

Мгновенно вернулась дурнота, появившаяся после стычки с местными мужчинами. Ей до сих пор было плохо от их оскалов, от воспоминания о том, как они едят мясо, снятое почти сырым с огня, как предлагают его ей. Как она, с выпрямленной спиной, бледная и с горящими решимостью глазами, только молча мотает головой, отрицая то, что видит. Когда они захохотали, над лесом вдруг послышалось то ли завывание вьюги, то ли вой какого-то животного, может быть волка. Теперь же она слышала нечто, что было гораздо страшнее.

— Что ты видел? Говори.

Медведь, успокоившись, снова уселся подле Велемира.

— Говори, о чем напророчила твоя темная магия. Ты еще в прошлый раз рек, что это где-то в горах… Так — в каких? Где?!

— Теперь знаю в каких. Нет сомнений…

Жрец поднял голову. Взглянул выцветшими, как зимнее небо, зрачками в черные, смородиновые глаза Бера.

— Он там, в древнем оплоте Руси, в Русколани… Там, где река Смородина остановила свой бег, где Калинов мост исчез из яви… И лучше бы всему так и оставаться, Бер…

Но Бер не дослушал. Вскочил с лавки, поднял руки над головой, потрясая большими, как палицы, кулаками — не то торжествующе, не то угрожающе.

— Слава богам!!

— Подожди славить богов, свет мой.

— О чем ты, друг?! Я должен взять его. Должен! Только Велес может приказывать божествам мести, только он в помощь нам сейчас, когда русского духа скоро совсем на этом свете не останется!

— Да? А не потому ли ты хочешь его так сильно, что Велес древние клады хранит? Не потому ли, что он безграничную власть и богатство дарует владеющему идолом?

— Ни власть, ни богатство русским людям не помешают! Сколько можно в нищете и забвении прозябать великому народу?!

— Тот народ от того, может, и велик, что… не даром в свое время предки наши закрыли ход в навь, и спрятали идола.

— Что ты хочешь сказать?

— А вот что: Велесово богатство — что замкнутый круг. Змея, пожирающая свой хвост.

— Что это значит? Говори понятно, я в твоих присказках ни лешего не понимаю…

— Это значит… — жрец задумался на минуту, ища слова, понятные Медведю. — Это значит, что он дарует богатство, и он же отнимает радость от него. И так по кругу…

— А раз по кругу, — Бер упрямо покачал коротко стриженной головой. — Раз по кругу, то… Тогда, значит, было время прятать его. А теперь пришла пора находить!

Жрец промолчал, отпив из чаши небольшой глоток вина. Устало прикрыл водянистые, выбеленные глаза.

— Ты одержим мороками, Медведь. Ты хочешь мстить…

— Да. Хочу. И отомщу, не сомневайся.

— …только вот местью сейчас — особенно сейчас! — можно испортить то, что только-только начало подниматься из пепла, как волшебная птица.