|
— Вест-Виллидж состоит из трех отдельных, отличных друг от друга провинциальных коммун, сосуществующих одновременно и друг с другом. Первая — это в основном итальянцы плюс ирландцы, которые ранее были «на ножах», но теперь объединились против второго разношерстного сообщества, начиная с фолк-певцов, ткачей ковров, литейщиков свечей и заканчивая телеведущими и писателями с собственной колонкой в газетах. И третья — это общество гомосексуалистов, которые смотрят Алису в стране чудес как документальный фильм. Каждый раз, проводя там аресты, мы рискуем нарушить равновесие между этими коммунами. Если все же такое произойдет, то прибудет ТПС и будет сносить им бошки, пока мы не отступим обратно в США. Ты следишь за ходом моей мысли?
Пока Закари хлопал глазами и кивал убедительно-растерянно, отозвался Фридли: — Карта не этого района. Мэлоуни кивнул: — Ты прав. — Так сказал фон Клаузевиц, — добавил Фридли. — Он спец в своем деле, — и Мэлоуни обратился к Каппеллетти: — Что еще у нас? — Городской автобус сломался на Восьмой авеню. Итого водитель и двое механиков. Два алкаша на Гудзон-стрит. Двое бездельничают в грузовике санитарного управления. Пара шахматистов вот здесь, на скамейках к югу от детской площадки. Старушка с кучей хозяйственных сумок раздает брошюры «Спаси Боже» на углу Банка и Хадсон. — Подожди-ка, — вмешался Закари, подтягивая свои штаны (как агент ФБР). — Кто эти люди? Санитары, старушка. Что за бабушка? — Она полицейский, — ответил Тони Каппеллетти, а Мэлоуни и Леон обменялись взглядами. — Она наша обычная приманка. Я видел Фрэнсиса, — сказал он инспектору, — он играет бабушку так убедительно, что так и хочется попросить его испечь яблочный пирог. — Водитель автобуса, мусорщики… — начал Закари. — И санитары, — добавил Мэлоуни. — Они тоже полицейские? Тут уже и Тони Каппеллетти захотелось переглянуться с кем-нибудь; что он и сделал с Фридли. — Мак, наши люди должны замаскироваться, — объяснил Фридли. — Конечно, они должны! Просто описание было немного непонятным, вот и все, — и, мужественно сдвинув брови, он взглянул на карту. — Выходит, телефонная будка окружена со всех сторон. — Можешь быть в этом абсолютно уверен, — сказал ему Мэлоуни. — Четырнадцать человек наблюдают за телефоном. Плюс к этому ТПС в ресторане, две группы в укрытии вот здесь, на крытой автостоянке на Чарльз-стрит и здесь, в гараже на Вашингтон-стрит, одной фирмы, осуществляющей услуги по переезду. — Дин-дон, — пропел Леон. Все повернулись. Мэлоуни с недоверием спросил: — Леон? Что случилось? Леон молча ткнул пальцем в большие белые часы на стене: почти 10.30. — Окей, — подытожил инспектор. Оригинально, Леон, но все же спасибо. Леон улыбнулся: — Из меня может получиться отличный Биг Бен, каждые четверть часа и так далее. — Позже, — оглянувшись, Мэлоуни спросил: — Каким телефоном я могу воспользоваться? — Вот этим, Фрэнсис, — Тони показал Мэлоуни на телефон, стоящий на одном из длинных столов. Усевшись на раскладном стуле — который издал резкий, пронзительный крик боли — Мэлоуни поднял трубку, потянулся было к кнопкам, но замер и нахмурился: — Какой номер? Все начали копошиться в карманах. Каппеллетти вынул мятую бумажку, разгладил ее и положил на стол. Инспектор набрал номер. |
