— Каждый сукин сын читает газеты, — ругнулся Мэлоуни.

— Возможно, мы могли бы помочь друг другу, — предложил голос.

Мэлоуни разозлился, в глубине души:

— Что ты предлагаешь?

— У нас обоих проблемы, — сказал усталый, потерявший терпение, пессимистичный и самоуверенный голос. — Может быть, вместе мы найдем выход из положения.

Леон на кончиках пальцев ног переступил газету на полу и положил записку на стол перед Мэлоуни, на которой было написано «Телефонная компания не может отследить звонок, номера не существует». Инспектор взглянул на записку и произнес в трубку:

— Подождите, — прикрыв микрофон, он поднял глаза на Леона и спросил: — Какого черта?

— Телефонная компания в растерянности, — ответил Леон. — Они заявили, что звонок поступил откуда-то с юга 96-ой стрит, но они не могут проследить его. Это что-то наподобие ретрансляции.

— Звучит слишком глупо, чтобы в это можно было поверить.

— Но они все же пытаются отследить вызов, — сказал Леон, без особой надежды в голосе. — Они попросили удерживать его на линии как можно дольше.

— Леон, ты издеваешься? — спросил Мэлоуни.

И не дожидаясь ответа, он нажал на кнопку со второй линией и услышал… гудки. Сукин сын пропал.

— О, Боже, — воскликнул инспектор.

— Он отключился? — спросил Леон.

— Я снова потерял его.

Взгляд Мэлоуни устремился вдаль, а в это время телефон на столе Леона снова зазвонил и тот убежал. Инспектор наклонился вперед, локти уперлись в стол, руки обхватили голову и понеслись невероятные мысли: Может мне пора на пенсию, как сказали, те чертовы газеты.

Вернулся Леон.

— Это снова он. На этот раз он на первой линии.

Мэлоуни так быстро накинулся на телефон, что чуть было не проглотил его.

— Дортмундер!

— Я не Дортмундер.

— Куда ты пропал? — спросил инспектор, пока Леон, пританцовывая, вернулся к своему телефону, чтобы еще раз позвонить в телефонную компанию.

— Ты поставил меня на удержание, — произнес голос. — Больше так не делай, договорились?

— Но ведь это заняло всего секунду.

— У меня проблемы со связью, — продолжил голос. (На заднем фоне послышался, возможно, еще один недовольный голос). Так что просто не включай режим ожидания. Никаких гаджетов.

— Гаджетов? — настоящее бешенство и накопившееся неудовлетворение переполнили Мэлоуни. — И об этом говоришь мне ты, тот, кто свел меня с ума своими звонками.

— Я просто…

— Ладно, не важно. Я звонил тебе на таксофон, на улице, днем, ты отвечаешь, но в будке никого нет! А прямо сейчас, в эту самую минуту ты разговариваешь со мной, и телефонная компания не может отследить звонок! Это честно? Разве мы играем в какую-то игру?

— Мне просто не нравиться режим ожидания, — возразил голос, который прозвучал сердито и этим «успокоил» плохое настроение Мэлоуни.

— Только не вешай трубку, — попросил инспектор, сжав трубку так, как будто это было запястье его абонента.

— Не буду, — согласился голос. — Только не ставь меня на удержание.

— Договорились, — сказал Мэлоуни. — Никаких удержаний. Я сейчас присяду, и ты мне все расскажешь.

— Мне не нужен этот рубин, — сказал голос.

— И?

— Я снова сделаю тебе большим человеком в штаб-квартире и не важно, что пишут газеты.