>>> 

Очевидно, что в 60 х писателей фантастов стали особенно беспокоить вопросы генной инженерии, экологии и демографические проблемы. Мальтузианская ловушка и тому подобное. Тогда всех по настоящему будоражила идея ограниченности ресурсов и перенаселения. Считалось, что из за бурного развития медицины, технического прогресса и прочего планете грозит перенаселение, потому что уровень смертности падает, а уровень рождаемости скорее растет, количество ресурсов ограничено, количество людей – безгранично, и что с этим делать – неясно.

Тут надо упомянуть, что в 1962 м Нобелевскую премию в области медицины и физиологии получили Фрэнсис Крик и Джеймс Уотсон за открытие двойной спирали ДНК. С этого момента сама идея о том, что в наших телах есть молекула, в которой зашифрована вообще вся информация о нас и которую в перспективе можно будет даже редактировать, – эта идея начинает просачиваться в литературу.

И если посмотреть списки самых известных сайфай романов, написанных во второй половине 60 х, то можно увидеть, как быстро идея генной инженерии захватила умы писателей фантастов и не только.

Это видно, например, в одном из самых значительных романов тех лет «Всем стоять на Занзибаре» Джона Браннера. Автор описывает будущее, 2010 год, примерно наше время, планета страдает от перенаселения, поэтому во многих странах, в частности в США, действуют евгенические законы, не только ограничивающие рождаемость, но и запрещающие людям с дефектами размножаться – причем с любыми, даже самыми мелкими дефектами, вплоть до того, что дальтоникам нельзя заводить потомство, потому что ген дальтонизма должен быть уничтожен.

У него даже есть подсюжет о семейной паре, которая хочет сбежать из Невады в другой штат, потому что по закону их штата дальтоники не могут иметь потомство.

Похожая история о регулировании потомства есть и в «Электроовцах» Филипа Дика, вышедших, кстати, в том же 1968 году. Главный герой там носит свинцовый гульфик и каждый месяц проходит медобследование, чтобы получить справку, что он «регуляр», то есть человек, который имеет право иметь потомство, учитывая уровень толерантности, установленный законом.

О том, как сильно роман «Мечтают ли андроиды об электроовцах?» повлиял на неоновую эстетику киберпанка, писали много, в том числе – я (см. «Филип Дик и его профессор Франкенштейн»), но сейчас я хотел бы остановиться на одной важной детали из самого начала романа.

Буквально в первой сцене Дик упоминает имплант, регулирующий настроение людей, и это фантастическое допущение (хотя теперь уже не такое уж и фантастическое – в 2017 году нейробиологи из Калифорнийского университета успели протестировать такой имплант на человеке) тоже в каком то смысле стало отправной точкой для киберпанка: обыгрывая эту идею – о регулируемом настроении, – Дик задается вопросом: насколько сильно изменится повседневная жизнь, если эмоции можно будет легко настраивать? В теории существование такой машины выглядит заманчиво. Что будет, например, если у нас появится возможность просто не испытывать эмоциональную боль?

На деле же в «Электроовцах» идея выворачивается наизнанку: жена Рика Декарда в первой главе сознательно вредит себе, вводит себя в контролируемое состояние депрессии и вообще использует аппарат не по назначению. Именно здесь уже звучит мысль, которую позже подхватят авторы киберпанк канона: главная проблема любой технологии в том, что ей пользуются люди; главная проблема людей в том, что у них нет чувства меры.

Джеймс Типтри – мл

Следующий важный писатель, о котором надо сказать, это Джеймс Типтри – младший.