|
Но не все так просто. Главный вопрос Хаксли приберег напоследок: как в таком обществе выглядело бы искусство? Ответ неутешителен: в условиях тотального блага и упраздненной идеи добра/зла искусство начинает вырождаться – на острове Пала нет литературы. И вовсе не потому, что ее запретили, нет, здесь просто ничего не происходит: нет страстей и дилемм, нет сомнений и сложностей. Все счастливы и довольны. Жители увязли в социальном совершенстве, как мухи в янтаре. Они теряют глубину – многие внутренние человеческие качества просто чужды им. Они вряд ли поймут страдания Анны Карениной или Эммы Бовари. Самоубийство? Что это? Зачем она бросилась под поезд? Это ведь глупо. Ей надо было просто посоветоваться с одним из 20 своих родителей из Клуба Взаимного Усыновления. А с пьесами Софокла на острове Пала все еще хуже – их тут переписывают:
– «Эдип» – это кукольное представление. Я смотрела его неделю назад, а сегодня его дают снова. Хотите посмотреть? Это очень славно. – Славно? – удивился Уилл. – При том, что престарелая дама, оказавшаяся матерью героя, вешается? А Эдип ослепляет себя? – Он этого не делает. – Но там, у нас, все происходит именно так. – А здесь нет. Он только собирается выколоть себе глаза, а она собирается повеситься. Но их отговаривают. – Кто? – Юноша и девушка с Палы. – Как они появляются в действии? – Не знаю. Но они там участвуют. Ведь пьеса называется «Эдип на Пале». Так почему бы им и не появиться? – И они убеждают Иокасту не вешаться, а Эдипа не ослеплять себя? – Да, в самый последний момент. Она уже надевает петлю себе на шею, а он достает две огромные булавки. Но юноша и девушка с Палы говорят им, что не стоит делать глупостей.
>>> Творческое бесплодие – больная тема любого «идеального государства». С кавычками и без. За примером далеко ходить не надо: сколько хороших писателей Третьего Рейха вы знаете? А архитекторов спартанцев? И в этом главная ошибка всех правителей. Октавиан Август напрасно полагал, что его запомнят как основателя Римской империи, – сегодня его имя известно не в последнюю очередь благодаря поэту Овидию. Ну и вообще: попробуйте вспомнить, кто правил Испанией в те годы, когда один однорукий рыцарь в тюрьме написал «Дон Кихота»? Еще Платон в «Государстве» предлагал первым делом выгнать из страны всех поэтов – и это показательно. Искусство – самая нестабильная величина. И оттого, наверное, самая важная. Любая попытка упаковать искусство в идеологию – пусть даже в самую светлую и благородную – всегда приводит к деградации. Ведь всякая система стремится к равновесию, к определенной точке, к статичности. Искусство же, напротив, всегда движется. Поэтому вердикт Олдоса Хаксли прост: идеальное общество невозможно. Даже если когда нибудь удастся создать систему правления, в которой нет места насилию и подавлению, эта система все равно не протянет долго. Ведь любой народ хорош лишь настолько, насколько хороша его литература. А искусство – это единственная стихия, способная противостоять варварству. И по другому быть не может.
Богумил Грабал: спрессованная литература
Жанр антиутопии имеет свои устоявшиеся традиции. Герои здесь – носители конкретных идей, и столкновение между ними – это борьба не столько людей, сколько социальных концепций. Даже скроены такие книги по схожим лекалам: сравните «Мы» Замятина, «1984» Оруэлла и «451° по Фаренгейту» Брэдбери. Дано:
– абсурдная система, цель которой – отучить людей думать; – главный герой поначалу работает на систему, но, пережив своего рода «пробуждение», восстает против нее. |
