– Ирина Владимировна, вас сложно перекричать. Я понимаю ваше горе, но…

– Понимает она… Вот только не надо разыгрывать передо мной невинную овечку! – грубо перебив меня, выплюнула Ирина Владимировна. – Всем уже надоел этот затянувшийся спектакль с несчастной больной девочкой. Пожалел он тебя дуру убогую. Ясно?

– Да куда уж яснее, – ухмыльнулась я, не показывая, что ее слова задели меня за живое. Безусловно она знала куда бить и не промахнулась. Заметив мою реакцию, Ирина Владимировна решила закрепить результат.

– Оставь Сашку в покое! Это ты его угробила! – закричала она.

Абсурдное обвинение лишило меня дара речи, к глазам подкатили слезы, лицо вспыхнуло от возмущения. Привлеченные воплями, вокруг начали собираться люди. В основном волонтёры, которые еще не успели зайти в больницу, и вышедшие на перекур медики. Волна стыда и смущения затопила меня с головы до ног. Не таким я представляла сегодняшний день…

– Ирина Владимировна, успокоитесь. Вам нельзя так нервничать, – подала голос Майя, внезапно решив сыграть роль миротворца. – Олеся не имеет никакого отношения к Сашиной болезни.

– Тебя забыла спросить, – отмахнувшись от любимицы, женщина продолжила агрессивно напирать на меня, а я непроизвольно пятиться. – Олеся, уходи по-хорошему, иначе я всю больницу на уши поставлю. Прямо сейчас позвоню Петру Ивановичу, и тебя отсюда с охраной выведут.

Прищурившись, я перевела напряженный взгляд на побледневшую Майю, потом снова на Ирину Владимировну. В том, что женщина не бросает слов на ветер и выполнит все, что озвучила, сомнений не было.

– Вы понимаете, что Саша вам за это спасибо не скажет? – смахнув скатившуюся по щеке слезинку, спросила я.

– Скажет. Еще как скажет, – утвердительно кивнула бывшая свекровь. – Уходи, не доводи до греха, а я, будь уверена, сделаю все, чтобы тебя к больнице на пушечный выстрел не подпустили.

Все в ее побелевшем от злости лице кричало о том, что она костьми ляжет, но добьется своего. Выставит меня сумасшедшей сталкершей, напишет жалобу директору больницы. Мой пропуск аннулируют, охрану предупредят… Все было зря, – пронеслась в голове обреченная мысль. Грудь сдавило, словно в тисках, адская боль пронзила сердце и разлилась по онемевшему телу. Я могла умолять, могла встать перед ней на колени, но это ровным счетом ничего бы не изменило. Закон на ее стороне. Она мать, а я никто. И в этом моя вина. Только моя.

– Что тут у вас такое? Помощь нужна? – решил вмешаться водитель автобуса, все это время наблюдавший за происходящим из кабины.

– Девушка передумала и решила вернуться, – заявила Майя, натянуто улыбнувшись вступившемуся за меня мужчине. Стиснув зубы, я сдержала порыв вцепиться этой суке в волосы и протащить ее холеную морду по асфальту.