Господи, вот и он. Элизабет прильнула к окну, чтобы лучше рассмотреть его. О'Брайен уверенно взбирался по гранитной лестнице, перешагивая через две ступеньки. Как-то сложатся их отношения, размышляла Элизабет. Джессоп был против найма управляющего. Он еще до его приезда утверждал, что ирландцы не желают знать своего места и всюду привносят смуту. Элизабет не понравился этот забияка О'Брайен. Да и самомнение у него ужасное. Но Элизабет интуитивно чувствовала, что он поможет осуществить ее планы. Он сумеет сделать то, что не под силу ей, — объединить рабочих и заставить их как следует трудиться. Но можно ли полагаться на интуицию? Этот человек ударил ее, и его бы следовало арестовать, а не принимать на работу. Может быть, Элизабет просто хотелось настоять на своем, показать характер, как считал Джессоп? Неужели она наняла О'Брайена только в пику Джессопу?

О'Брайен миновал окно, не заметив, что Элизабет наблюдает за ним. Он завернул за угол и вошел в дверь конторы. Лэйси, одна из гончих Элизабет, подняла голову.

Голос О'Брайена донесся до Элизабет из приемной, где он болтал с клерком Ноем, сидевшим за письменным столом недалеко от входа. Она не могла разобрать слов, но, наверное, он сказал что-то забавное, потому что послышался смех Ноя. Элизабет еще не слышала, чтобы Ной смеялся. Она подошла к двери и произнесла:

— Я жду вас, мистер О'Брайен.

О'Брайен кивнул Ною и направился к ее кабинету. Лэйси глухо зарычала, а Фреклс тревожно поднял голову.

— Все в порядке, — успокоила Элизабет собак. — Если понадобится, я скомандую вам взять его.

— Очень мило, — сказал О'Брайен, появляясь в дверном проеме. Он снял верхнюю одежду и стоял в штанах тонкого черного сукна и рубашке из миткаля с закатанными рукавами, открывавшими крепкие мускулистые руки. Его соломенного цвета волосы были собраны в тугую косичку на затылке.

— Ваш багаж пропал в дороге, мистер О'Брайен? — спросила Элизабет, намекая на простоту его костюма.

— Меня пригласили не для ужинов и танцев, меня звали, чтобы я навел порядок в этом хаосе. К тому же, — он потрогал расстегнутый ворот своей рубашки, — здесь жарче, чем в аду.

Элизабет отвернулась, чтобы он не заметил ее улыбки. Ей тоже было трудно привыкнуть к жаре в колониях, когда она прибыла сюда прошлым летом.

— Вы правы, здесь довольно тепло, но я просила бы вас одеваться подобающим образом, если вы выходите с территории завода.

— Я не нуждаюсь в уроках хороших манер, миссис Лоуренс.

— Прекрасно, — она вновь повернулась к нему. — Тогда давайте займемся делом. Итак, вы считаете, что на заводе царит хаос?

Он подошел к окну и выглянул наружу.

— Отсюда прекрасный вид, — сказал он, теребя свои усики. — На заводе нет никакой дисциплины, ваши рабочие удят рыбу в доке, вы знаете это? — Он повернулся к ней.

— Удят рыбу? Вы шутите. — Элизабет подозревала, что рабочие разленились, но не представляла, что дела настолько плохи.

— Они поймали сегодня трех прекрасных окуней. Двое ваших рабочих спят на чердаке над мельницей, кувшин с виски охлаждается в бочонке с водой прямо в цехе, и я не скажу вам, где застал одного из рабочих с его полуголой возлюбленной.

— Вам незачем быть таким грубым, мистер О'Брайен.

Он поморщился.