Жураев усмехнулся. Игнат был высоким детиной, «косая сажень» в плечах, с мощной шеей, длинными руками.

— Вы, курсант Васильев, сами сдались в плен, если не ошибаюсь?

— Сам! — ответил Игнат.

— Вы не трус, это видно по всему, Васильев. Вы уже можете называться настоящим солдатом. Я сам в гражданскую войну не раз бывал в штыковой. Я был среди тех, кто защищал Перекоп от красных. Но сейчас не важно, кто на чьей стороне воевал! Скажите, что главное в атаке?

— Главное?

— Отчего вы остались живы?

Игнат замялся. Он не сразу нашел что ответить.

— Наверное, повезло.

— Нет. Хотя везение начисто отрицать нельзя, — сказал капитан, обращаясь ко всем. — Быстрота движений. Хорошая реакция. Умение быстро и трезво оценить ситуацию поможет вам выжить. Большинство тех, кто гибнет — гибнут по своей вине. Ибо страх овладел ими. Страх стоит подавлять яростью. Ярость помогает в атаке. Но ярость не должна вытеснять здравый смысл. Васильев, возьмите автомат.

Капитан протянул бывшему сержанту МР-38. Тот взял его и сказал:

— Легкое оружие. Я пользовался подобным. Мы захватили их у немцев во время нашей первой атаки. Но винтовка для моих рук сподручнее. Штык более важен в рукопашной. Особенно когда нужно брать вражеские окопы.

— Но это для вас, Васильев. Вот посмотрите на Рогожина. Он не слаб, но и не так силен. С винтовкой Мосина он не сможет так управляться.

Андрей ощутил на себе взгляды курсантов и смутился.

— Я не хотел вас обидеть, Рогожин, — улыбнулся капитан. — Я только обратил внимание курсантов. С автоматом в руках солдат чувствует больше уверенности, если он не может вполне полагаться на свою силу и ловкость. Автомат МП не обладает хорошей прицельной дальностью. Но его конструкторы и мало думали об этом. В ближнем бою он просто незаменим. Так скажут многие, кому подобное оружие спасло жизнь…

Глава 2

Майор фон Дитмар

Дабендорфская школа РОА.

Апрель, 1944 год.

Курсанты.

Дни обучения потекли быстро и незаметно, словно одно мгновение пролетел месяц. Андрей всего себя отдавал боевой учебе. Он познавал основы военного мастерства и на стрельбище показал лучшие во взводе результаты.

Он третьим преодолевал полосу препятствий, уступая лишь Игнату Васильеву и Роману Воинову.

Он быстро окапывался, и умело оборудовал огневую точку.

Он бросал гранаты и научился пользоваться огнеметом.

Курсантов готовили по ускоренной программе. Времени на учебу много отвести не могли. На фронте дела немцев и их союзников шли неблестяще. Дивизии вермахта отступали, отдавая завоеванные земли советам. И скоро им предстоит принять присягу РОА и отправиться на фронт…

* * *

Андрей немного узнал тех, кто его окружал. Это были русские парни, по разным причинам оказавшиеся в учебном подразделении РОА. Были среди них сдавшиеся из страха за собственную жизнь. Были перешедшие на сторону немцев добровольно, вроде Игната Васильева. У каждого была своя история. И многие охотно делились ими.

Андрей заметил, что все хотят оправдать себя за то, что они перешли на сторону врага. Все искали причину, по которой они теперь станут служить немцам и воевать за рейх и за Адольфа Гитлера. Он и сам охотно говорил о том, как жил в Москве и отчего пошел на фронт.

Однажды его спросил Ваня Остапчук, из Киева:

— Так ты собирался воевать за Родину и Сталина?

— Когда шел добровольцем то да.

— Стало быть, ты и сейчас веришь в справедливость большевистского дела?

— На этот вопрос трудно ответить, Ваня.