Сегодня спокойно, всего полдюжины клиентов. Я делаю свою работу, не разговаривая ни с кем, улыбаясь только тогда, когда это необходимо. Это занимает мои руки и мой разум. Когда работы мало, я проскальзываю в поварскую и краду из фритюрницы картошку фри или куриные крылышки без костей, пока никто не видит.

Запах еды просто ошеломляет. Он на моей коже, в моих волосах. Мне хочется съесть все, что попадется на глаза. Я хватаю горсть горячего картофеля фри и запихиваю его в рот, проглатывая в три глотка. Он обжигает меня.

Колокольчик над дверью звонит в передней. Хватаю бумажное полотенце для рук с раковины и вытираю жир с губ. Засунув блокнот с заказами в карман фартука, я выхожу.

Я напряглась. Это Лукас, новенький с растрепанными волосами и прыщами. Иногда сюда заглядывают ученики старшей школы Брокуотер, но в основном они тусуются в «Чили» или кафе мороженом «У Делии», или ездят в рестораны на побережье в тридцати милях к западу. Илай Кусума никогда сюда не заходит. Так что же здесь делает Лукас?

Он садится в угловой кабинке, локти на столе, волосы на правой стороне головы взлохмачены и торчат в разные стороны, как будто Лукас только что проснулся после дневного сна. Он играет с чем то в руках.

– Зачем ты здесь? – спрашиваю я. Вопрос звучит резко.

Он поднимает на меня глаза, зачатки ухмылки искривляют его рот.

– Я пришел за едой и приятной атмосферой. Что ты здесь делаешь?

– Работаю. – Я скрещиваю руки на груди и смотрю на него.

– Я знаю.

Волоски на моих руках зашевелились. Что, черт возьми, не так с этим парнем?

– Ты преследуешь меня?

– Нет! Я же сказал, я здесь как клиент.

– Отлично. Тогда что тебе нужно?

– Что нибудь выпить?

Я вздыхаю и закатываю глаза.

– Как скажешь. Хочешь шипучку?

– Что это?

Он играет со мной? Подстраивает мне какой то трюк?

– Не будь тупым.

Лукас щурится на меня.

– Нет. Правда. Что такое шипучка?

– Эм, алло? Газированный напиток, полный сахара, от которого гниют зубы.

– О. В смысле содовая. Я возьму «Маунтин Дью».

– Прекрасно. Но это шипучка. Никто не называет ее содовой с 50 х годов. Мы больше не носим пышные юбки.

– Я из Флориды, из города под названием Бушнелл. Мы называем «Маунтин Дью», «Кока Колу» и все остальное содовой. – Он улыбается этой большой, однобокой улыбкой, которая делает его юным и искренним. Это почти очаровательно. А еще мне хочется его ударить.

Я пожимаю плечами.

– Рада за тебя.

– Но, если здесь это называют «шипучка», значит, так оно и есть. – Он потирает то, что держит в руках. Это серебряная зажигалка, украшенная розовым черепом со стразами.

– Не показывай ее в школе, а то тебя заклеймят как педика. Или еще хуже. Не то чтобы у меня были с этим проблемы, но некоторые люди, похоже, так считают. Просто предупреждаю тебя.

Он хмурит свои густые темные брови и смотрит на зажигалку.

– Принял к сведению. Это моей мамы.

– Конечно. Если тебе нравятся розовые блестки, то у тебя большие проблемы, чем я думала. Брианна примет твой заказ через минуту.

Я иду в подсобку, беру соломинку и высокий стакан, наполняю его в автомате для напитков и несу обратно к столику.