Они искупались, немножко поплавали возле лодки, а по дороге назад Боб-младший спросил, почему бы им завтра опять не поехать. Нэнси ответила, что ей ужасно жалко, но она ждет звонка Рея. В течение следующих нескольких дней Нэнси избегала его, наблюдая с утеса, как лодка с шумом вылетает с глубоководья, потом исчезает из виду, сбавляя обороты и держась ближе к берегу.

На следующей неделе она затормозила рядом с его пикапом у светофора в Джиниве-Бич, наблюдая, как, завидев ее, равнодушная физиономия расплывается в широкой тупой ухмылке и высовывается в окно.

– Эй, ты где пропадала, бродяга?

На следующий день, когда они поплыли, Боб-младший расслабился, разулыбался, смолил сигареты одну за другой, показывал на собирающиеся облака, на отметки вдоль берега, рассказывал, как легко управляется лодка.

– Знаешь, – заглушив мотор, наконец сообщил он, – по-моему, я никогда раньше не видел такой девчонки, как ты.

– Может быть, это тебе только кажется, – возразила Нэнси.

– Разумеется, кажется, и довольно отчетливо.

– Может, я лучше тебя понимаю, чем твоя жена? – "А сейчас он скажет..." – подумала она.

– Знаешь, странно, что ты это сказала.

– И я никогда раньше не встречала такого мужчину, как ты, – призналась Нэнси.

Боб-младший вытащил сигарету, но швырнул ее в сторону, с глаз долой, потом снова посмотрел на нее.

– Снимешь лифчик?

– Не сегодня.

– Что ты имеешь в виду?

– Слишком холодно.

– Слишком холодно?! Господи помилуй, восемьдесят девять градусов!

– Не знаю, – протянула Нэнси. – Может, у меня озноб или еще что-нибудь. У тебя свитер есть?

На обратном пути он был не слишком-то разговорчив. Все поглядывал, как она сидит позади, поджав ноги, натянув на колени свитер. А она каждый раз улыбалась, давая понять, что, уж если ему очень сильно захочется, понадобится кое-что посерьезней лодочной прогулки, приятель.

А пока Боб-младший попытался понять, что именно для этого понадобится, Нэнси заинтересовалась другим объектом.

У нее в памяти крепко запечатлелся Райан, когда он стоял у машины Рея, демонстрируя ей свои мускулы.

Раньше во Флориде ей редко попадались Джеки Райаны, и она представляла, как он расчесывает волосы у туалетного столика, или рассматривает себя в зеркале, или откупоривает на кухне банку пива. Темные жесткие волосы, загорелый, худой, с медленными движениями. Воображала. Только было в нем нечто большее, чем выпендреж и полицейские протоколы – сопротивление при аресте, взлом и проникновение, драка с бригадиром. У Нэнси возникло к нему чувство. Не эмоциональное чувство девочки к мальчику, а хорошо сфокусированное, прицельное чувство – абсолютно точное ощущение, что Джек Райан или кто-то подобный ему поможет ей выбраться отсюда и получить гораздо больше, чем мебель и несколько тряпок.

Эта мысль осенила ее внезапно, сразу после того, как она впервые увидела Райана в лагере сборщиков. Мысль безумная, до того дикая, что сначала она лишь улыбнулась, подумав о реакции Рея Ритчи. Но чем дольше обдумывала эту мысль, тем сильнее она ей нравилась. Это был фантастический выход, превосходивший все прежние ее проделки. Но проблема заключалась в том, что все зависело от Джека Райана. Сначала от того, останется он или нет поблизости от Джиниве-Бич, вместо того чтобы ехать домой; затем от того, хватит ли у него духа. Она чувствовала, что он останется, если по-настоящему пожелает остаться, если у него появится для этого хорошая причина.

Если же у него нет причины остаться, она может ее ему предоставить.