Элмор Леонард. Под прицелом
Глава 1
Трое мужчин – помощник окружного прокурора, одетый в форму полисмен из департамента шерифа и мировой судья Джиниве-Бич Уолтер Маджестик, – собравшись в подвальном помещении суда округа Холден, внимательно наблюдали за тем, как на небольшом киноэкране (сцена была заснята на шестнадцатимиллиметровой пленке "Эктахром") Райан избивал бригадира-мексиканца. Райан, не сводя глаз с Луиса Камачо, поднял бейсбольную биту к плечу. Мексиканец маячил позади него, пригнувшись, отступая в сторону и одновременно вроде бы приближаясь к противнику. – Это один тип снимал фильм про сезонных рабочих, – пояснил помощник прокурора, принесший пленку. – И, случайно оказавшись на месте драки, все заснял. – В газете был снимок, – вставил мистер Маджестик. – Он же его и сделал. Когда кончилась кинопленка, начал фотографировать своим "роллеем". На экране Райан, надвигаясь на Камачо, начал вроде бы разворачиваться, чтобы занять позицию для удара, но мексиканец в этот миг отшатнулся. Завершив разворот, Райан рубанул, а помощник прокурора попросил: – Остановите здесь. Полисмен из департамента шерифа щелкнул рычажком проектора, действие на экране замерло, слегка сбившись с фокуса. – Нож видите? – Мексиканец позади парня, – заметил мистер Маджестик. – Ничего не поймешь. Действие продолжилось, кадр сфокусировался. Камачо все так же почти незаметно отступал в сторону, крепко прижав к боку левую руку, Райан двигался за ним. Снова, подняв руки к плечу, взмахнул битой, и помощник прокурора воскликнул: – Вот тут! Этот удар сломал ему челюсть. Пленка пошла очень медленно, в кадре был Райан, наносивший удар битой. Вот он развернулся, сделал шаг, изогнувшись всем телом, мышцы рук напряглись, запястья вывернулись, бита сбоку обрушилась на лицо Луиса Камачо. В этот миг оно напомнило вырезанное из дерева лицо ацтекской куклы без глаз или до того, как их на нем нарисовали. Большие темные очки Камачо повисли в воздухе, но еще держались на одном ухе. И хотя ноги мексиканца ниже колен не попали в кадр, казалось, под ними как бы не было опоры – сгорбившись, он словно парил в воздухе. – Ларри, – обратился помощник прокурора к патрульному, – крутите дальше, только дайте мне какой-нибудь свет. Уолтер, я хочу прочитать вам заявление Луиса Камачо. Вспыхнувший наверху флюоресцентный свет лишил фигуры на экране резкости и детальности, но изображение осталось вполне четким. Когда свет достиг полной яркости, мистер Маджестик, мировой судья из Джиниве-Бич, дважды моргнул, однако не отвел глаз от Джека Райана. – Он назвал свое имя, – начал помощник прокурора, – дату и время происшествия – двадцать шестое июля, около семи вечера, – а потом полисмен Джей-Ар Коулмен предложил ему рассказать, как это произошло. Уолтер, вы слушаете? – Конечно. Продолжайте. – Дальше читаю. «Камачо: После ужина я пошел к автобусу и стал ждать Райана, который мне обещал его подремонтировать. Он все не появлялся, я пошел его искать и нашел на поле, где какие-то мужчины и ребятишки играли в бейсбол. Мужчины пили пиво, и почти все играли в бейсбол. Райан был с ними, хоть и не играл. Там стояли какие-то девушки, Райан с ними переговаривался. Я его спросил, почему он не чинит автобус, а он мне в ответ кое-что непечатное. Я ему напомнил, что ремонт автобуса входит в его обязанности, а он мне опять непечатное. Я его...» – Прошу прощения, – перебил окружного прокурора мировой судья. – Ларри, это собственные слова того типа? Помощник шерифа заколебался: – Ну знаете, в протоколе записано, как принято. |
