— У тебя концы волос мокрые, — сказал Дуэйн, направляясь к выходу, — ходила к озеру умыться?

Она кивнула, сунула руки в карманы брюк и сделала безразличный вид. Он был немногословен. Встретившись с ним взглядом, Рослин снова увидела в его глазах холодный зеленоватый блеск. Он опять был готов к бою. Вместе с ночной бурей ушла и непринужденность, которую она почувствовала вчера во время их разговора.

Дуэйн всматривался вдаль, где по берегу озера были раскиданы обломки пальмового ствола, ветки, листья, птичьи гнезда. Солнце светило все ярче. Туман над озером почти рассеялся. На лужах образовалась корка.

— Я пойду ополосну лицо, и потом посмотрим, как там дела с тропинкой, ведущей вверх к гостинице.

— Да, — ответила Рослин. — А который сейчас час?

Он посмотрел на часы, ремешок которых был лишь немного темнее его загорелой руки.

— Без двадцати шесть. — В улыбке Рослин разглядела некоторую издевку. — Нам удастся вернуться, пока не обнаружат наше исчезновение. Ты же переживаешь?

— Какое это имеет значение? — Вскинув вверх подбородок, она надеялась выглядеть более решительной. — Все равно же кто-нибудь их обслуги нас увидит.

— Они подумают, что мы возвращаемся в гостиницу после прогулки, — заметил Дуэйн.

— Да, конечно, — продолжала, не веря в эту версию, Рослин. — А я и не подумала об этом.

— Не кипятись, не стоит, — упрекнул ее Дуэйн и, повернувшись, пошел к озеру. Песок поскрипывал под подошвами его ботинок. Набирая полные пригорошни воды, он ополаскивал лицо и волосы. Закончив туалет, он вытерся рубашкой, которая еще только вчера, вся белая и накрахмаленная, так элегантно смотрелась на нем под парадным пиджаком. Подойдя к Рослин, он пригладил волосы. Жесткие и густые, не желающие подчиняться, они отливали темной бронзой в лучах яркого утреннего солнца.

— Уже легче, но я бы не отказался пойти куда-нибудь поесть. — Он выжидающе посмотрел на нее. — Съесть бы целую тарелку жареных снетков с огромным куском подрумяненного хлеба с маслом, а потом выпить дымящегося ароматного кофе. Ну, как тебе моя идея?

— Ты просто садист, — ответила ему Рослин. — Господин Хантер, позвольте вам заметить, что чем скорее мы поднимемся в гостиницу, тем скорее оба позавтракаем.

— Вчера дорожка представляла собой груду грязи, камней и обломков деревьев, так что вряд ли сегодня нас ожидает легкий подъем. Сначала я попробую подняться один — и не надо сверкать своими огромными серыми глазищами! Если я скажу тебе оставаться внизу и немного подождать, то тебе так и придется поступить. Возможно, мне понадобится помощь и веревки, чтобы поднять тебя.

— Я же не беспомощное дитя, — зашумела Рослин. — Если ты можешь взобраться по этой скале, то и я смогу. И даже ты меня не остановишь.

— Ты так думаешь? — Сунув руки в карманы, он стоял, пристально глядя на Рослин. — Я могу понять твое упрямство, потому что и сам был когда-то таким, но ведь у тебя есть еще одна причина, по которой ты хочешь вернуться в гостиницу никем не замеченной. Тебе же не хочется, чтобы кто-то узнал о твоем ночном приключении. Ты боишься, что Тристан может что-нибудь подумать. Для него ты маленькая девочка, сидящая в тени цветущего персикового дерева, и ты не хочешь разрушить этот романтический и очаровательный образ.

— Ты… ты — чудовище! — Она попыталась нанести ему удар в челюсть, но Дуэйн без труда перехватил ее руку и крепко сжал.