Платил сеньор де Суоза полновесным золотом и гораздо больше, чем те, кто приглашал иренийца обучать своих отпрысков. К оплате Фернан подходил с крайне трезвым расчетом и считал, что лучше заплатить лишнее этудо, чем точно свинья оказаться проколотым из-за отсутствия хорошей практики. Впрочем, если бы „василиск“ не платил учителю фехтования, тот бы и так с удовольствием приходил в невысокий серый особняк, расположенный на прибрежной улочке. Как и Фернан, маэстро был рад достойному противнику. Обычно количество их побед было равным, но сегодня Фернан был разгромлен в пух и прах и пропустил пять уколов.

    Маркиз протянул вино иренийцу и стал расстегивать ремни, скрепляющие защитную кожаную кирасу.

    -  Вам надо внимательнее смотреть за тем, как вы наносите сдвоенный укол, сеньор. Слишком сильно раскрываетесь.

    -  Если в левой руке дага, то открытая брешь не является фатальной.

    -  И все же следует быть осторожнее, - упрямо склонил седовласую голову учитель.

    -  Совершенно с вами согласна, маэстро Пито, - раздался голос Рийны. - Доброе утро, господа.

    Она стояла в дверях, облаченная в узкие рейтузы, обтягивающие ее стройные ноги, и в ослепительно белую рубашку с острым воротником. На руках Рийны были кожаные перчатки. Правая рука держала изящную рапиру из пешханской стали - подарок Фернана.

    Учитель фехтования едва слышно пробормотал что-то себе под нос по-иренийски. Фернан вполне сносно владел языком южных соседей Таргеры и без труда понял, что тот сказал. „Сеньора вернулась. Кажется, теперь я понимаю, почему сеньор был сегодня так невнимателен“. Фернан усмехнулся. Маэстро, как всегда, был прав.

    -  Сеньора, польщен оказанной честью. - Ирениец изящно поклонился.

    -  И я очень рада вас видеть, - улыбнулась Рийна. - Прошу вас - Рийна. Сеньора я только для врагов и незнакомцев. Как вижу, вам сегодня удалось загонять моего мужа.

    Ее слова звучали отнюдь не угрожающе. Скорее игриво. Пожалуй, маэстро Пито был из тех немногих, кому Рийна, как и все ламии, не любившие, на их взгляд, глупый человеческий официоз, прощала, когда к ней обращались „сеньора“.

    -  Ну что вы, сен… Рийна. Куда мне, старику? Просто повезло.

    -  Не скромничайте, маэстро. Ваши занятия уже окончены?

    -  Сеньор устал, - едва улыбнувшись глазами, сказал Фернан. Он знал, что произойдет дальше.

    -  Но не учитель? - Смеющиеся зеленые глаза обратились на иренийца. - Вы ведь уделите даме несколько минут, маэстро?

    -  Я весь в вашем распоряжении, Рийна. - Пито поклонился, пряча довольную улыбку.

    Если бы учитель фехтования решился признаться самому себе, то сказал бы, что приходит сюда не ради денег и даже не ради огненно-стальных вспышек поединков с сеньором де Суоза. В этот дом маэстро приходил ради этих недолгих и бесконечно прекрасных минут. Именно они грели его сердце и самолюбие. Радовали его мастерство и рапиру на протяжении следующих двух месяцев. И причина была вовсе не во внешности Рийны, ибо учитель фехтования понимал, что здесь у него не было никаких шансов. Раз полюбившую ламию уже не заставишь смотреть в другую сторону. Причина была в бое. Кратком. Остром. Опасном. Щекочущем нервы. В бое с равным, а порой и превосходящим его противником.