Он коснулся ее лица, и Донна чувствовала, как любовь струится из кончиков его пальцев.

     — Кто-то здесь, внизу, тоже этого очень хочет.

     И она была благодарна за это, так благодарна!

     — Я переношу главный офис в Ривердейл. — Донна набрала полные легкие воздуха и сказала самое главное: — И если место, которое ты предлагал мне две недели назад, еще свободно, я хотела бы занять его.

     Он смотрел на нее, не понимая.

     — Какое место?

     Он все-таки передумал? Она покатилась с вершин восторга в бездну отчаяния, едва представив, что сама загубила свое будущее слишком долгими колебаниями. И окончательное унижение произойдет при большом стечении народа.

     — Жены.

     Он расплылся в улыбке, не в силах более сохранять бесстрастное лицо.

     — Оно еще свободно. Оно бы пустовало всегда, если бы ты не решилась занять его.

     Фрэнк обнял ее и поцеловал, не замечая, что их окружает публика — обитатели Уилмингтон-Фоллза, сыновья Донны и собственное его семейство. Он не замечал никого.

     Он замечал только Донну и радугу, которая расцветала в его душе.

ЭПИЛОГ

     Время пришло.

     Миновал год с тех пор, как ее будущие родители «нашли» друг друга и поженились. И теперь время пришло.

     Ирин прыгала от нетерпения на своем облачке.

     Их ожидает веселое времечко — Ирин это знает. А ее ожидают братья, которые будут ее забавлять и петь ей колыбельные.

     У нее на губах заиграла лукавая улыбка. Вот удивился бы Джонатан, увидев ее своей кузиной. Но Джонатан никогда уже не узнает, что она последовала его примеру и свела вместе своих родителей. Внезапный порыв наведаться в Сиэтл, «случайная» потеря билета и подвернувшийся рейс, беременная женщина, внезапный отъезд Грега, страстное желание Рафферти и Уолтера перебраться в глубинку все это были ее проделки.

     Но не любовь. Ни в коем случае не любовь. Это ее родители сотворили сами.

     И скоро, как и Джонатан, она не будет помнить ни о чем этом. По крайней мере сознательно.

     Но у Ирин было чувство, что в самой глубине души что-то останется: она и Джонатан узнают друг друга.

     Она захлопала в ладошки и рассмеялась сама с собой.

     Она будет похожа на папочку, а ресницы будут длинные, как у мамочки, и волосы такие же, как у нее, темные и густые. С остальным она еще не решила, но это не так важно.

     Все, что действительно важно, уже сделано. Она получит тех родителей, каких хотела. Самых чудесных родителей на свете.

     — Ты готова? — спросил Куратор, и голос его прокатился над облаками как отдаленный гром.

     Она посмотрела вверх, но не увидела его. Она не видела ничего, кроме длинного белого тоннеля, ведущего на землю. К любви.

     — Готова!

     Куратор был не вполне уверен, но ему показалось, что ангел издал торжествующий клич, прежде чем исчезнуть в тоннеле.