Приглушенный свет плясал на ее губах. Она говорила, двигались блестящие губы, и он до боли желал ее. Он заставлял себя слушать.

     — Было так, будто в дом пришла смерть. Еще одна смерть, — спокойно говорила она. — Больше не было смеха, не было хорошего настроения. А мальчики только и делали, что говорили о тебе. Непрестанно.

     Фрэнк рассмеялся, посмотрев на стол. Джинни и Шейн развлекали троих ребятишек. Ему понравилась эта картина.

     — Умею я все-таки завоевывать людей.

     — Умеешь. Меня ты, безусловно, завоевал.

     Он прижал ее руку к своей груди, впитывая тепло.

     — Как? — тихо спросил он. — Как я тебя завоевал?

     Он хочет услышать все, подумала Донна.

     — Ты хочешь, чтобы я сказала?

     Именно сейчас он хотел услышать это. Услышать, что она любит его хоть долей его любви.

     — Да.

     Донна огляделась. Люди стояли у деревянной стойки бара и сидели за столиками. Парни, с которыми он играл, сидели на сцене и болтали, потягивая пиво. Клуб был полон.

     — При всех этих людях?

     — Да. Можешь воспользоваться микрофоном.

     Он пошутил. Он удивился, когда она остановилась, а потом пошла прочь от него.

     Молодец, Харриган. Ты добился своего. Он все-таки отпугнул ее.

     Фрэнк бросился за Донной, но остановился, увидев, что она направляется не к столику. Она шла к импровизированной сцене.

     Не веря своим глазам, он смотрел, как она завладела микрофоном. Джо хотел было помешать, но Донна остановила его властным жестом человека, знающего, что делает.

     Она не привыкла выражать свои чувства вслух. Но она не может потерять его. Во второй раз. Собрав всю свою храбрость, Донна посмотрела на море незнакомых лиц — эти люди скоро станут ее соседями.

     — Я люблю тебя, Фрэнк Харриган. Я ошибалась. А ты был прав.

     Примерно секунду в зале царила тишина, а потом раздались приветственные крики и смех.

     Несколько человек окружили Фрэнка и хлопали его по плечам. Кто-то жал ему руку и говорил: «Поздравляю, она классно смотрится». Он понятия не имел, кто это. Он понимал только, что Донна возвращается к нему.

     Донна отбросила волосы с лица. Ее глаза сияли триумфом.

     — Вот, я сказала. — Потом голос стал мягче. — И это правда.

     Он не обращал внимания на окружившую их толпу.

     — Что же заставило тебя передумать?

     — Я решила, что, раз уж ты вошел в мою душу, пусть в ней будет не боль, а радость.

     — А что с твоим бизнесом? — не успокаивался он.

     Она покачала головой, до сих пор не понимая, как все могло так совпасть.

     — Это самое странное. Оба моих механика и старший пилот в течение нескольких часов один за другим явились ко мне и заявили, что им надоел большой город.