Позже, когда дети стали разъезжаться, мистер ван дер Эйслер пошел искать Оливию. Он нашел ее в одной из комнат. Оливия, стоя на четвереньках, шарила рукой под шкафом.

— Должен сказать, — с удовольствием заметил он, — что вы хорошо смотритесь под любым углом.

Она поднялась во весь свой великолепный рост и, покраснев до ушей, сказала:

— Я искала теннисную ракетку. Что вам надо?

— Строга! Напоминаю: буду ждать вас послезавтра в десять утра. — Он улыбнулся, кивнул ей и повернулся, чтобы уйти. — А вы хорошо поете, — заметил он на прощанье.

Следующий день Оливия провела в работе, делая, что ей говорили, потом пришла к себе во флигель и стала собираться к отъезду. В голове у нее все смешалось. С одной стороны, ее охватывало приятное возбуждение при мысли, что она снова его увидит. С другой стороны, одолевали сомнения, можно ли дать себя завлечь в некоего рода дружеские отношения. Ну, увижу его еще раз… последний раз, повторяла Оливия, слабея, ведь он сказал, что повезет Нелл в Голландию. Возможно, назад девочку привезет уже ее мать. К тому же Оливия подозревала, что он и мать Нелл собираются пожениться.

Это простая любезность, решила Оливия. Вполне естественно подвезти человека, если едешь в Лондон в тот же день, что тут такого? Ее угнетала мысль о Силвестер-Кресент. Приятно будет снова увидеть мать, но полтора месяца жизни с бабушкой ее пугали.

К десяти часам она заперла дверь, отнесла ключ школьному сторожу и вышла. «Бентли» уже стоял у входа, и мистер ван дер Эйслер, держа руки в карманах, прогуливался вдоль цветника, окаймлявшего территорию школы. Он сразу ее заметил, взял у нее чемодан, уложил в багажник и открыл дверцу машины.

— Доброе утро, — резко сказала Оливия.

— Не смотрите так сердито. Вы улыбнетесь, если я скажу вам «доброе утро»?

Она засмеялась.

— Не говорите чепухи. Я вам очень благодарна. Он не стал препираться, сел за руль, и они поехали.

— Я вам тоже, — сказал он. В замечании для нее таилась загадка.

— Надеюсь, Нелл рада побыть с бабушкой?

— Нелл всегда хорошо с ней. Через неделю я отвезу девочку в Голландию, когда сам поеду.

— Мне ее жалко, она так огорчилась из-за мамы, но она ведь быстро утешилась, верно?

Он пробормотал что-то невнятное. Ему пришлось долго успокаивать Нелл, расстроенную тем, что мама не приехала, и это было нелегко.

Его бормотание не обещало ничего хорошего. Оливия притихла, наслаждалась пейзажем или разглядывала его руки, лежавшие на руле. Они были большие и ухоженные.

Некоторое время они ехали в молчании, которое странным образом сближало их. Наконец он сказал:

— Как насчет кофе? Не знаю, как вы, а я встал рано, мы с Нелл выводили гулять собак.

— Вы любите собак?

— Да, у меня есть овчарка по имени Ахилл, я взял пса еще щенком. Я хотел бы и здесь в Англии завести собаку, но у меня слишком мало свободного времени. У моей экономки есть кошка. Вы любите кошек?

— Да, у нас было две кошки и собака, староанглийская овчарка. Когда нам пришлось уехать, кошек взяла кухарка, а собака умерла как раз перед нашим отъездом. А кошку вашей экономки как зовут?

— Берти. — Он улыбнулся. — Оливия, нам с вами нужно сделать остановку. Вот место, где мы выпьем кофейку.