Маргарита Сергеевна не сдавалась упрямому времени – продолжала работать несколько дней в неделю в Академии наук, без конца созванивалась с друзьями и коллегами, и своими, и покойного мужа, ездила в гости. В жизни она интересовалась тремя вещами: собой, полицейскими телесериалами и любимым сыном. Внук осел где то на периферии ее сознания, в приоритете был только сын. Им Маргарита Сергеевна упорно пыталась управлять, но тот со спокойной настойчивостью делал все, что планировал сам.

Выглядела она прекрасно, но мужчины рядом не было.

– Митюша, почему твоя чудесная мама не выходит замуж? – однажды спросила Аленка.

– Мне кажется, что она стесняется, – улыбнулся любимый муж.

– Королева Марго? Стесняется? – подняла брови Аленка. – Она же кого хочешь поставит на место!

– Как только заходит речь об ухаживаниях, она становится строгая и неприступная и сбегает домой. К телевизору, – рассказал Митя. – Я однажды наблюдал, как к ней сосед – кстати, известнейший в свое время исследователь Арктики, лауреат и академик – с букетами начал ходить. Она отчитала его так, что этот академик и лауреат потом с ней полгода здороваться не смел.

Аленка подумала, что, если бы Маргарита Сергеевна проявляла чуть большую благосклонность к мужчинам, она не рвалась бы с такой страстью за штурвал их маленького семейного корабля.

Свекровь интересовало абсолютно все – от содержимого книжного шкафа до новой стрижки Мити. Она вела с Аленкой поучительные беседы о хозяйстве, воспитании мужа и работе над собой, после которых невестка чувствовала, что скоро станет плеваться ядом. Свекровь жужжала, гудела надоедливым майским жуком. Ей не нравилось, как обставлена детская комната, она недоумевала, почему Алена так мало бывает на свежем воздухе с сыном. Она была против цвета постельного белья в спальне Алены и Мити, оттенка Аленкиной краски для волос и системы детского питания. Королева Марго давала бесчисленные ценные указания по правильному обращению с ее сыном, по воспитанию внука, которые все равно было невозможно выполнить, потому что они противоречили друг другу.

Слушая жалобы Аленки, муж лишь смеялся.

– Представь себе, что моя мама играет в меня, как в компьютерную игру. Аленка, в свое время очень любившая посидеть за компьютером, кивнула. Образ Королевы Марго, вцепившейся в мышку и лихорадочно двигающей персонажей по экрану, ее рассмешил. – Своя жизнь у нее немного монотонная, а энергии – ого го! Кроме того, если она обратится на себя, ей придется заметить, что пора что то менять. А этого маме не хочется.

– Конечно! – воскликнула Аленка. – Гораздо интереснее забираться в нашу жизнь и пытаться нажимать на кнопки, чтобы мы бегали туда сюда, а самой смотреть, как смешно это у нас получается.

– Ну, если ты заметила, я не бегаю, – улыбнулся Митя. – Осталось еще тебя научить не реагировать на мамины выступления.

Митя любил Королеву Марго, несмотря на все попытки манипуляции.

– Ты же самая умная и талантливая мама на свете, – говорил он Маргарите Сергеевне. И она таяла. – Ты воспитала меня настолько хорошо, что я теперь совершенно самостоятельно могу разобраться со своей жизнью. Верно же?

Свекрови не оставалось ничего другого, как соглашаться. Но Аленка служила ей отличным объектом для отработки воспитательных навыков. И неважно, что невестка была профессионалом, мамой, женой и начинающей писательницей. Маргарита Сергеевна видела в ней помеху в процессе обожания любимого сына.

Так или иначе Алена научилась за пять лет отражать самые колкие стрелы, уклоняться от провокаций и, в общем, смирилась с положением дел. Хотя ей все время вспоминались слова принцессы Дианы: «В браке нас было всегда на одного человека больше».