Вечером, когда Алешу уложили спать, Митя озабоченно сообщил Алене, что сын желает получить в подарок живого слона.

– Что ты там за сказку такую сочинила?

– Это очень милая история о школе зверей в тропиках, где учатся не только слон, но и тигр, и змея, и зебра, и мартышка. А преподает в школе птица секретарь.

– Если мама узнает, что мы будем жить со слоном, она этого не выдержит, – рассмеялся Митя. – Ты бы о птичках или рыбках сказку сочинила, что ли… А то ребенок потеряет веру в Деда Мороза и заодно и в авторитет родителей.

На следующий день Алена поведала Леше свою собственную сказку о грустной рыбке, которая ищет друзей в огромном океане, но ей попадаются злые акулы, неповоротливые киты и белухи, насмешливые дельфины. И наконец грустная рыбка находит себе друга…

Весь вечер ребенок сосредоточенно рисовал.

– Ну что, слон отменяется? – тихо спросил Митя.

Алена неуверенно кивнула:

– Надеюсь…

Когда рисунок был закончен и пришла пора укладывать малыша спать, он протянул свой рисунок родителям со словами:

– Вот, хочу дельфина, пусть Дед Мороз подарит мне его. Дельфины шустрые, веселые, все время хохочут и скачут по волнам.

– Ты что там сочинила, – прошипел Митя, пока Алеша чистил зубы.

– Сказку о маленькой грустной рыбке, – пожала плечами Алена и пошла укладывать сына.

Маргарита Сергеевна вспомнила, что давно не проводила ревизию семейного быта своего Мити, и заявилась в комнату в тот самый мирный час, когда Алена работала у компьютера, а Алеша рисовал очередное письмо Деду Морозу.

– Николай Анатольевич считает, что в каждом доме должно учитываться правильное дневное освещение, особенно зимой, – авторитетно заявила Королева Марго, присаживаясь на диван. – В этой комнате темно, что вредно для ребенка. Вот что он рисует в этом мраке?

– Маргарита Сергеевна, – взмолилась Алена, – о каком мраке вы говорите? На улице еще светло, мы сегодня рано из детского сада вернулись.

– Неважно, – гнула свое свекровь. – Вон, посмотри, что он там нарисовал. А все потому, что света недостаточно.

«Ничего не изменилось», – с тоской подумала Алена, даже Николай Анатольевич не смог повлиять на эту женщину.

– Так что ты рисуешь, детка? – осведомилась Королева Марго. И Алеша показал творение рук своих. – Что это, абстракция? – изумилась она.

– Нет, бабушка. – При этих словах Маргарита Сергеевна неизменно ежилась, бабушкой она себя признавать никак не хотела. – Я рисую письмо Деду Морозу, прошу прислать мне подарок.

– И что это, – голос бабушки потеплел, – железная дорога?

– Да нет! – покачал головой внучок. – Это кукла, живая.

– Что что? – голос Маргариты Сергеевны поднялся на октаву. – Какая кукла? – И она гневно посмотрела на Алену. – Я так и знала, что вы не способны внушить ребенку правильные ориентиры.

– О каких ориентирах вы говорите? – повысила в свою очередь голос Алена.

– Сами знаете. – Королева Марго выпрямила спину и сверкнула глазом в сторону невестки.

Неизвестно, чем бы закончился этот диалог, если бы не трубный глас мобильного телефона Маргариты Сергеевны. Все еще с гневным выражением лица она ответила на звонок, но постепенно черты ее смягчались, голос приобрел бархатистые нотки.

– Это Николай Анатольевич, – сообщила она Алене и стала поспешно собираться, – я и забыла, что мы сегодня в консерваторию собрались.