Самое важное свидетельство – Чэд исчез из дома на два дня, и никто даже бровью не повел. Болтовня Линды Колдрен про самостоятельность детей и правильное воспитание – чепуха. Странную беспечность родителей можно объяснить лишь тем, что подобное случалось раньше или, в лучшем случае, что ожидали чего-нибудь похожего.

Впрочем, с этой версией имеются проблемы.

Например, как в нее вписывался тот «отстойный парень» из универмага?

Да, что-то не сходится. Какую роль мог играть бритоголовый нацист? Или у Чэда Колдрена был сообщник? Допустим, но тогда его трудно привязать к версии о мести. Если за всем этим стоял Чэд, вряд ли чистюля гольфист стал бы связываться с грязным скинхедом, на котором красовалась татуировка в виде свастики. И что из этого следует? Ничего.

Подъехав к домику для гостей, Майрон почувствовал, как у него заколотилось сердце. Рядом стоял «ягуар» Уина. А за ним – зеленый «шевроле».

О Боже!

Майрон медленно вышел из автомобиля. Он проверил номера «шевроле». Незнакомые. Так он и думал. Майрон проглотил комок в горле и направился к коттеджу. Открыл входную дверь и порадовался неожиданной струе воздуха из кондиционера. Свет в доме не горел. Секунду он стоял в холле, закрыв глаза и наслаждаясь веявшей в лицо прохладой. В темноте громко тикали часы. Майрон открыл глаза и включил свет.

– Добрый вечер.

Голос донесся справа. Уин сидел возле камина в кожаном кресле с высокой спинкой. В руках он держал бокал с бренди.

– Так и сидишь тут в темноте? – спросил Болитар.

– Да.

Майрон нахмурился:

– Немного театрально, тебе не кажется?

Уин включил настольную лампу. Его лицо порозовело от спиртного.

– Хочешь ко мне присоединиться?

– Пожалуй. Сейчас вернусь.

Майрон достал из холодильника холодный «Йо-Хо» и сел на диван напротив друга. Он встряхнул банку и открыл крышку. Несколько минут они пили молча. Часы уютно тикали. Тени на полу дрожали тонкими полосками, точно струйки дыма. Жаль, что сейчас лето. К такой обстановке больше подходили растопленный камин и шум ветра за окном. Кондиционер тут не нужен.

Майрон только начал ощущать себя более или менее комфортно, как из туалета послышался шум смываемой воды. Он вопросительно взглянул на Уина.

– Я не один, – объяснил тот.

– Вот как. – Майрон шевельнулся на диване. – Женщина?

– Догадливый, – хмыкнул Локвуд. – Поразительная проницательность.

– Я ее знаю?

Уин покачал головой:

– Нет. Даже я ее не знаю.

Естественно. Майрон пристально взглянул на друга.

– Хочешь об этом поговорить?

– Нет.

– А то я к твоим услугам.

– Да, я вижу.

Уин взболтал содержимое бокала. Он опустошил его одним глотком и снова потянулся к хрустальному графину. Его речь звучала немного невнятно. Майрон попытался вспомнить, когда Уин – вегетарианец, мастер нескольких видов боевых искусств, владевший восточной медитацией и в любой ситуации чувствовавший себя легко и непринужденно, – в последний раз перебирал спиртного.

Очень давно.

– У меня к тебе вопрос по гольфу, – пробормотал Майрон.

Уин кивнул.

– Как по-твоему, Джек Колдрен сможет сохранить лидерство?

Его друг налил себе бренди.