– Настоятель нашего монастыря ведет тайную переписку с господином Кревкером, бургундским канцлером. Я и один из наших братьев – его письмоносцы.

– Знает ли настоятель о смысле твоих проповедей?

– Нет. Он бы не разрешил мне так делать, – ответил мне монах. – Это я сам для себя решил, посчитав, что слишком мало делаю для нашего дела.

– Теперь скажи мне имя второго письмоносца.

– Жак Виоль.

– Благодарю тебя, Антуан Обен. Ты сделал правильно, что все рассказал нам, – сказал я, а сам неожиданно для себя выдал сарказм: «Родина тебя не забудет, Иуда».

Отойдя в сторону, тем самым я предоставил Жильберу возможность продолжать допрос.

Прошло еще около двадцати минут, после чего монаха поставили на ноги, но мешка с головы так и не сняли.

– Мы его забираем, – ответил Жильбер на мой вопросительный взгляд, потом добавил: – Ты нам больше не нужен, Ватель. Можешь идти.

Честно говоря, я был доволен тем, как справился с делом, хотя при этом был вынужден признать, что оно оказалось и не таким уж сложным для меня. Теперь осталось все правильно изложить начальству, именно поэтому я спросил у Гошье:

– Вы сейчас куда?

– Не твое собачье дело! Выходи, нам надо склад закрыть.

Ответ меня удивил. Раз дело сделано, значит, начальство должно получить отчет о проделанной работе. Или тут не так? Я вышел в ночь. Судя по сгустившейся темноте, было около двенадцати часов. У меня за спиной щелкнул замок, солдат закрыл склад. Огляделся: по некоторым признакам понял, что мы находились в районе складов торгового квартала. Вот только куда идти в этом переплетении улиц?

«Пойду за ними, – решил я, вот только здесь Гошье все же сумел мне отомстить. Спустя несколько минут послышалось лошадиное фырканье, легкое ржанье, а затем удалявшийся цокот копыт. – Ну ты и скотина! У них были лошади! Вот уроды!»

Можно было возмущаться сколько угодно, но вокруг раскинулся уже спящий город, ходила ночная стража, а грабители сторожили припозднившихся гуляк. К тому же я сейчас находился не в жилом квартале, а среди складов, в совершенно безлюдном месте, при этом не имел ни малейшего понятия, куда идти. Какое-то время я ориентировался на стук копыт, пока тот окончательно не растворился в ночной тишине.

Под ногами изредка были слышны шорохи и писк крыс. Я старался идти осторожно, чтобы не наступить в кучу навоза и не привлечь совершенно ненужного мне внимания ночной стражи. Мне было известно, что за хождение по городским улицам ночью, без фонаря, полагался штраф, к тому же я прекрасно знал, что собой представляют сержанты. Ребята они грубые и, если им что-то не понравится, могут запросто бока намять. Несмотря на свою осторожность, я все же угодил в ловушку. Правда, за несколько секунд до нападения моих ноздрей коснулся запах перегара и чеснока, заставив насторожиться.

«Откуда? Опасность!»

– Смотрите, какая нарядная птичка к нам залетела, – раздался рядом со мной чей-то негромкий голос, и из темноты дверного проема выступил человек.

Краем глаза я отметил еще две темные фигуры, выступившие вперед. Грабитель протянул руку, и его жесткие пальцы скомкали ткань дублета у меня на левой стороне груди. Только он успел это сделать, как мозг отдал приказ телу начать работать. Моя правая рука взметнулась и рухнула вниз, сбивая руку противника, одновременно тело резко развернулось на сто восемьдесят градусов, давая локтю левой руки «выстрелить» в челюсть грабителя.