И успокоилась.

А я ни жив, не при смерти. Все ожидал, но такого?!

То что меня ищут, родимого, понятно. И то что Любава жива, да с Клавкой не в ладах, тоже. Но при чем тут, так сказать, мировое господство? И выходит на этой планетке не только люди обитают. Но и гадость темная тоже. А если это так… То мне нравиться эта планета. Ведь я же Странник.

Как только это подумал, голова моя раскололась на две части. Тело дернулось, и я чуть дух не испустил. Испугался. Но ничего особенного не произошло. Просто казалось, что внутри черепа у меня… как бы это точнее сказать… Гольстрим. Теплое течение. Из одной половинки мозгов, в другую. Странное ощущение. Словно мозги перетекают. Перестраиваются. Тихим ручейком перетекают.

А может быть правду Мустафа сказал? Переселился я в тело Странника. А потому, не знаю по каким причинам, играю я огромную роль в равновесии этого мира? Все может быть. И если я Странник, то по словам того же Мустафы должен уметь делать массу вещей. Как он говорил? Кровь пускать? То есть убивать? Ну и что? Если дело нужное и правое, то я, пожалуй, согласен. Вот и хорошо. А что там Клавдия?

Клавка двигалась к кровати. Когда только успела сбросить одежду и побрякушки? Широкое, доброе тело равномерно переваливалось по сторонам в такт ее шагам. Тонкая до пола рубашка не скрывала, а, наоборот, подчеркивала тучность тела. Страшная картина. Лицо задумчиво, взгляд рассеян. Но по мере приближения к ложу, появлялась в них искра нездоровой похоти.

Я поспешно перевел глаза на потолок, постарался придать им остекленелось.

– Посмотрим, насколько ты хорош.

Клавка со всего размаху громыхнулась на постель.

Бедная заскрипела, но стоически выдержала двойные перегрузки.

– С виду ничего, – пухленькие пальчики быстро пробежали от груди вниз и замерли чуть ниже пупка, – Славно ребята поработали. А то подсовывали сплошную ерунду. Мне сказали, что ты и говорить умеешь?

Это она меня спрашивает. А что отвечать?

– Я мочь отвечать на ваш большой и маленький вопрос, – бесцветным голосом пробубнил я. Так вроде ничего. Похоже.

Ответ Клавку удовлетворил полностью.

– Ой! И вправду говорит. Ну порадовали! А вот скажи… Вася… Скажи мне что‑нибудь ласковое?

Клавка передвинула свое тело ближе ко мне, обняла за шею и посмотрела в глаза.

Я молчал.

– Недоработали, стервецы. Ну ладно. Скажи, например… душечка моя, синеокая…

Тело напряглось, энергия, переполнявшая меня, стала выплескиваться, я не выдерживал и меня прорывало.

– Ду… ду…

– Хорошо, хорошо!– Клавка блаженно рассыпалась на мне, не понимая, что происходит, – Дальше, дальше…

Жаркий ее шепот приблизился вплотную. Полу прикрытые глаза, раскрытый на всю Ивановскую область рот и руки, подбирающиеся к последнему мужскому богатству.

– Ду… дура ты Клавка! Как есть дура! – сам не понимая, что творю, я свалился с кровати, безумно хохоча, – Ой не могу! Ой помру…

С Клавкой случился удар. Яблоки глаз выпрыгнули из орбит, залезли на лоб, а потом скатились вниз, на положенное им место.

– Ты! Ты? Настоящий?

Я катался по полу, надрывая животик. Хотя в душе понимал, что не время сейчас веселиться. Надо делать ноги. Но не мог с собой совладать. Что‑то вселилось в меня, не давая успокоиться.

А Клавка тем временем приходила в себя. Понимание происходящего вырисовывалось на лице. И дошло до того, что она заорала благим матом:

– Стр‑р‑ра‑ажа‑а!

Мой припадок моментально закончился.