Сделав небольшой крюк, мы двинулись параллельно дороге, не теряя, впрочем, из глаз теков.

Насколько я знал, ближайший город находился в двух днях пути. Ни мне, ни моим спутникам не улыбалось тащиться все это расстояние без отдыха. Как только солнце прикоснулась к верхушкам деревьев, я объявил привал.

– Мустафа, вас там учили костры разводить?

Оказывается, там, учили не только этому.

Хранитель натаскал хворост, соорудил самый настоящий пионерский костер, и только мои уговоры заставили его не создавать сильной иллюминации. Мустафа обиделся, ушел в лес, но вскоре вернулся с убитым лже‑зайцем.

– Вас послушать, так сиди в темноте и слушай, как бурчит в животе, – после превращения в человека Мустафа стал слишком брюзгливым. Зина говорила, что это от счастья свободно общения с окружающим миром. Мне, лично, было не понятно подобное счастье.

Мустафа быстренько приготовил мясо и позвал нас к костру.

– Я, конечно, не знаю, кушает ли железная леди мясо, но все равно, милости прошу.

Железная леди мясо кушала. Впрочем, не совсем обычным способом. Предложенный кусок она смолотила вместе с костями, чем вызвала бурные эмоции со стороны ангела.

– Да не виновата я! – оправдывалась девушка в ответ на обвинения Мустафы, – Если строение организма позволяет употреблять твердые предметы, то почему я должна сдерживаться?

Мустафа вынес вполне справедливое решение:

– С этого дня ты питаешься только костями, которые останутся от нас, мужчин. Ничего, ничего. В первобытных обществах это весьма распространенный обычай. И ничего. Живут и радуются.

– Ложимся спать, – остановил я вспыхивающий спор, – Через два часа на пост заступит Зинаида…

– А я уже ни на что не способен?– ангел вздыбился во весь рост. Чего, чего а мускулов Зинка не пожалела. Под себя, что ль лепила?

– А кто сказал, что ты будешь спать? – я положил завернутый в материал меч рядом, подложил под голову камень и, уже засыпая, добавил, – Раз ты ангел‑хранитель, охраняй на здоровье.

И заснул.

Штирлиц знал, что проснется ровно через четыре часа…

Присниться же дребедень… Остаточные явления… Наверно пока жив, будут преследовать меня мысли о далекой планете, приютившей меня на время. Как странно. Я, человек из другого мира, пасынок Земли, но думаю о ней как о родной. Но… она и есть родная. Все, что я видел, я видел там. На Земле. И… я хочу вернуться обратно. Не сейчас, нет. Потом. Когда смогу навести порядок в мире моих предков.

Солнце еще не взошло, но пора было трогаться в путь.

Посмотрев по сторонам я не заметил ни Мустафы, ни Зинаиды.

Они сидели вдвоем, метрах в пятидесяти, на невысокой кручи, болтая ногами, совершенно не занимаясь охраной вверенной им территории.

Я осторожно подошел сзади.

Мустафа читал стихи.

… О любовь, тра‑ля‑ля… желтые тюльпаны, тра‑ля‑ля… разлука… мука…

Я кинул в них шишку.

Они вскочили, словно ошпаренные, но я успел заметить, как разорвались их руки. Вот тебе и на! Слияние противоположностей.

– Что за литературный кружок?

Мустафа спрятал ладони за спину и смущено объяснил:

– Для наведения устойчивого контакта с инопланетным разумом провожу объяснительную беседу.

Зинаида рассмеялась так, как только могла смеяться идеальная женщина.

– Да не слушай ты его. Я сама попросила Муса рассказать о том мире, где ты жил. Вот и все.

– Ага! – закивал ангел.

И я сразу же поверил. Лживые глаза. Что у одного, что у другого. Мне только не хватало сейчас влюбленной пары.

Зинаида все поняла и уже серьезно добавила.

– Делу не повредит.