Я уже чувствовал холод металла на шее, уже захлебывался густой кровью и просил прощения у товарищей за втягивание их в это страшное дело.

Но проходило мгновение, второе и… ничего. Я оставался жить. Пока жив!

Раскрыв глаза, я увидел неповторимую картину. В партере, я имею ввиду площадку для руководства, восседала собственной персоной, у меня все упало, незабвенная Клавка.

– С днем рождения тебя! Поют все! Приказываю!

И вся толпа, тысячи глоток подхватило:

– С днем рождения тебя, с днем рождения тебя…

– Это правда?– чуть заикающийся голос возвестил, что Мустафа еще жив.

Я промолчал. Хотя сегодня действительно мой день рождения. Немного странный, но все же…

– Заткнуть пасти всем!– Клавка, вся в порче и золоте, всколыхнулась с места и, поддерживаемая несколькими теками, направилась к эшафоту.

– Это та самая? – поинтересовалась Зинаида.

– Угу.

– Знаешь, Странник, я тебе не завидую.

Преодоление пяти ступенек стало для Клавдии своеобразным рекордом. Когда только ее успело разнести? Довольная, лучезарная улыбка не сползала с ее лица. Как же! Попался, родименький. Черт. Знал бы, сам на мечи полез. Но поздно махать руками. Головой надо думать. Головой! А с ней что‑то не в порядке. Дубовая пробка.

– Фу!– выдохнула Клавдия застоявшийся воздух, – Стул мне и стопку водки.

Пока теки суетливо метались в поисках того и другого, Клавка не спеша обмахивалась веером и наблюдала за мной.

Стул поставлен, рюмашка лихо опрокинута, наступает время беседы.

– А я уж думала, родименький, что никогда не увижу тебя. Так я убивалась, так горевала. Даже пришлось городишки твои наследные с горя захватить, да этих придурков уму разуму научить. Теперь, как шелковые. А ну, засранцы, брысь на двадцать шагов от меня.

Теки, толкаясь и ругаясь пустились наутек.

– Видишь, как уважают. А может бояться. Кто их разберет. Но любят меня без памяти. Не то что ты, отступник.

Я молчал. А что говорить? Дело теперь ясное.

– Тут всех вопросик мучает, – Клавка облизала пухлые губы, сморкнулась на помост и вытерлась рукавом, – Куда ты из особнячка своего смылся? Где скрывался? И этих, – кивок в сторону Зинаиды и Мустафы, – Где подобрал? А, впрочем, мне неинтересно. Все равно всех в расход пущу.

Ситуация, прямо скажу, дрянь. Мало того, что сам помру, так еще за собой двоих потяну. Дерьмо дело. А выкручиваться все равно надо. Но как?

– О чем задумался, родименький?– Клавке уже притащили третью стопку и она слегка повеселела, – Думаешь как вычислила тебя? Большого ума не надо. На меня большие силы работают. А мож надумал помириться со мной? Так я отходчива, соглашусь!

– Какие гарантии?

– Не, бабоньки, только послушайте?– Клавдия затряслась от смеха, – Диссидент нашелся. Какие гарантии, милок? Забудь! Всенародное венчание, свадьба до упаду и кровать навечно. Принимай, Василий, а то передумаю.

Эх, не пришиб я тебя раньше. За то и страдаю.

– Просьба у меня одна имеется.

– Валяй, милок, выкладывай, а мне ребята еще стопочку.

– Можно ли вот этому парню, – я кивнул на Мустафу, – Руки на минутку развязать?

– Заботливый, ты мой. Эй, сявки, развяжите лысому веревки.

Несколько теков бросились выполнять приказ новоиспеченной Королевы.

– Мустафа, просьба к тебе имеется. Блокнотик при тебе, или посеял?

Ангел внимательно глядя на меня, достал из штанов записную книжку.

– Покопайся, посмотри там, нет ли чего подобающего по случаю. И зачитай. Только громко. Будь другом.