|
.. Что еще за графиня? А, понятно! Печальный человек поясняет: светская дама, которой не повезло и пришлось открыть салон бриджа на улице Пирамид. Очень красивая женщина. Чудак явно в нее влюблен, это чувствуется. - Сегодня в четыре часа, господин комиссар, я взял тысячефранковый билет из кассы своих хозяев. Сознайся Маскувен в убийстве целой семьи - он и тогда не выглядел бы трагичнее. Потрескивая суставами пальцев, он продолжает свою исповедь. Когда контора Пру и Друэна закрылась, он побрел по Большим бульварам с тысячефранковым билетом в кармане. Его мучили угрызения совести. Он зашел в кафе "Спорт" на углу площади Республики и бульвара Вольтер, где обычно в одиночестве выпивает свой аперитив перед обедом. - Принесите на чем писать, Нестор... Он, знаете ли, зовет официанта по имени. Да, он напишет хозяевам. Во всем признается, вернет деньги. Довольно испытывать судьбу! Вот уже два месяца он только и делает, что проигрывает. А графиня, которую он молча обожает, не видит никого, кроме одного отставного капитана, и безжалостно требует уплатить все, что Маскувен ей задолжал. Затерянный в предобеденной толчее, Маскувен раскрывает бювар, принесенный официантом. Машинально кладет на него пенсне, уставясь на стекла большими близорукими глазами. И тут происходит чудо. Один из стаканов, сыграв роль зеркала, отражает чернильные отпечатки на промокашке. Служащий Пру и Друэна различает слово "убью...". Присматривается повнимательней. В стекле стакана восстанавливается фраза: "Завтра в пять пополудни я убью..." "Завтра в пять пополудни я убью гадалку". И подпись: "Пикпюс". Пять минут шестого. Дежурный у телефона успевает дожевать пахнущую чесноком колбасу, а белые точки на плане Парижа так и не вспыхивают. На лестнице слышны шаги. Люкас приводит печального Маскувена. Вчера Мегрэ велел бедняге идти домой, а утром отправиться на службу и положить тысячу франков на место. На всякий случай Люкас понаблюдал за ним. Около девяти вечера Маскувен прошелся по улице Пирамид, но в дом, где живет графиня, не заглянул. Ночевал он у себя на Вогезской площади. Утром отправился в контору, позавтракал в ресторане на бульваре Сен-Мартен. Лишь около половины пятого он не выдержал, сбежал из мрачной конторы Пру и Друэна и направился на набережную Орфевр. - Не могу больше, господин комиссар. Я не смею взглянуть в лицо хозяевам. По-моему... - Сядьте и помолчите. Восемь минут шестого. Солнце победоносно заливает кишащий людьми Париж, мужчины щеголяют без пиджаков, легкие платья женщин надеты почти что на голое тело. А полиция тем временем наблюдает за четырьмястами восемьюдесятью двумя гадалками и прочими особами, в той или иной мере наделенными даром прорицания. - Вам не кажется, Мегрэ, что это розыгрыш? Даже Люкас беспокоится за шефа: тот рискует стать посмешищем. Вдруг в III округе вспыхивает точка. - Еще один пьяный, - обращаясь к Мегрэ, вздыхает дежурный. - А ведь сегодня не суббота! Маскувен - ему не сидится на месте, и он по-прежнему хрустит пальцами - раскрывает рот: - Простите, господин комиссар, мне хотелось бы вам сказать... - Помолчите! - обрывает Мегрэ. Решится или нет некто по фамилии Пикпюс убить гадалку? Загорелось. Снова XVIII округ. - Алло! Да... Пост на улице Дамремон?. |
