|
Вас нрячут от гостей как что-то постыдное, грязное... - Уверяю вас, она ухаживает за мной. - Вы хотите сказать, что ваши жена и дочь не дают вам околеть? Вы прекрасно знаете - почему. Когда признательность побудила аргентинского скотовода назначить вам ренту, он - быть может, случайно - оформил документ так, что после вашей смерти вашим наследникам ничего не достанется. Пенсия в двести тысяч выплачивается лично вам, исключительно вам, не правда ли, господин Ле Клоаген? И вы прекрасно знаете, почему за вами ухаживают, как вы изволили выразиться. Неужели этот человек вправду святой? - Клянусь вам, господин комиссар... - Хватит! Не выводите меня из терпения. Я вас еще не беру под стражу. Надеюсь, поразмыслив, вы поймете, что самое лучшее - сказать всю правду... Люкас! Люкас! Люкас, вбежавший в кабинет, видит, что шеф весь в поту и с трудом сдерживается. - Пригласите госпожу Ле Клоаген. И вот руки старика дрожат, лоб снова покрывается мерзкой испариной страха. Уж не бьют ли его эти ведьмы? - Входите, сударыня... Помолчите! Прошу вас помолчать... Я знаю, вы возмущены тем, что прождали несколько часов, но виноваты в этом только вы... Помолчите!.. Я вызывал не вас, а вашего мужа. Он достаточно взрослый, чтобы добраться до набережной Орфевр, и в следующий раз вас даже не впустят в здание. Возвращаю вам мужа. Не знаю покамест, буду ли вынужден принять в отношении него другие меры. Во всяком случае, его, вероятно, подвергнут медицинскому освидетельствованию, которое установит, помешан он или нет. Можете идти... Слышите, я прошу вас удалиться. Вот так-то. Жалуйтесь кому угодно... До свидания, сударыня. Уф! Дверь наконец закрылась. Начисто ничего. Просто не могу видеть эту размалеванную бабу. И дорого бы дал, чтобы в кухне на улице Коленкура оказалась она, а не ее муж. Люкас усмехается. Он впервые видит Мегрэ в такой ярости. - Это наводит меня на мысль... - продолжает Мегрэ, но внезапно погружается в раздумье и застывает, вперив глаза в залитую солнцем Сену и пеструю суету на мосту Сен-Мишель. - На мысль о чем? - Так, ни о чем... Надо разузнать, где эта женщина была во вторую половину дня в пятницу. Хорошенько разузнать. Вот этим и займись. - Почему вы не спросили, где она была в воскресенье? - Потому! Потому что он убежден: она этого ждала, у нее заранее был готов ответ; а еще потому, что ее как раз и задевает, тревожит, выбивает из колеи именно это - почему ее ни о чем не спросили. Можно не сомневаться: сейчас, уезжая в такси, она испытывает все мыслимые страхи. - Вы считаете, что... - Ничего я не считаю... Впрочем, почем знать? Я, может быть, прокачусь в Сен-Рафаэль... А как там другое наше несчастье, этот дурак Маскувен? В Отель-Дье ты не звонил? - Состояние удовлетворительное. Сестра навестила его, но он ее не узнал. Нужно еще несколько дней... - А тип со спортивной машиной? - Ничего, автомобиль он наверняка сменил. Мы уже проверили штук двадцать зеленых спортивных машин, но молочница ни одной не опознала. В дверь стучат. Это служитель. - Господин комиссар, вас вызывает начальник. Мегрэ и Люкас обмениваются взглядами. Такой вызов в ходе расследования не предвещает ничего доброго. Он означает: что-то застопорилось, допущена накладка, поступили жалобы, да мало ли что. |
