Я полагал, буду тосковать по своему старому, ностальгировать, горько сожалеть об утраченном… но я, напротив, не просто идеально вписался в новую реальность, но и всем сердцем привязался к ней. Мне определённо нравилась моя новая жизнь.

В этом мире меньше магии, зато развиваются технологии — и это с лихвой компенсирует недостаток магии. Я уже настолько привык к этому роскошному, быстрому автомобилю, в котором сейчас еду, что недоумеваю — как я обходился в старой жизни без этой скорости, без этого комфорта? Никаких тебе загнанных до изнеможения коней — бездушное, мёртвое железо не устаёт и может работать на тебя без продыху, разве что поломка какая случится, но это уже разговор другой.

А интернет? Телефоны, компьютеры? Это же совершенно иной уровень коммуникации и образования! В одном маленьком прямоугольнике, который помещается на ладони руки, хранится содержимое всех библиотек всего мира. Уцелевших, по крайней мере. Да, есть для непривыкшего человека в этом цифровом пространстве что-то пугающее, неуютное, но в целом технологии этого мира предельно облегчают жизнь, делают её куда более комфортной и приятной, чем жизнь в моём прежнем мире. И мне по нраву этот комфорт.

Добравшись до аэропорта я и моя небольшая делегация пересели на частный самолёт. Лететь около четырёх часов. За это время я решил вздремнуть.

* * *

В Норильске мы пересели в частный вертолёт, нанятый для нас заранее. Долетели до удобного для посадки места.

Была середина апреля — в этих краях ещё климатическая зима. −14 градусов температура воздуха и снег: мы все дополнительно утеплились по прилёту сюда.

Алмазное месторождение находилось в тундре, природа которой поражала ум величественностью и суровой красотой.

Нас встретили люди Звягинцевых. Передали документацию и улетели на своём вертолёте.

Я поручил аналитику заняться изучением бумаг, в том числе выявить риски этого дела. Секретарь остался с ним, а мы с горными инженерами отправились на прииск. Прошагали несколько километров.

Кимберлитовая труба была около пяти сотен в глубину и в километр диаметром. Эта колоссальных размеров воронка выглядела ужасающе притягательно. Вспоротое брюхо земли обладало диковинной, непонятной красотой — и пугающей, и манящей одновременно.

На прииске работало множество экскаваторов и грузовых машин. Маленькая часть рабочих была не в трубе, а на поверхности. Наше появление привлекло их внимание. Один из мужчин снял каску; судя по его расслабленным движениям, он уже закончил работу.

— Добрый день! — поздоровался я, подходя к нему.

— Здравствуйте! — кивнул он, острым взглядом впиваясь в меня, рассматривая моё лицо, одежду.

Я представился и объяснил причину своего появления здесь.

— У меня уже закончилась смена, я сегодня немного задержался. Если хотите, могу показать наш рабочий посёлок.

— Буду признателен.

Мои сопровождающие остались на прииске, чтобы заняться тем, для чего я их нанял — осмотреть месторождение, узнать о нём как можно больше.

— Как к вам обращаться? — спросил я у мужчины, шагая рядом с ним в направлении, противоположном тому, откуда мы пришли.

— Егорыч я, то есть Егор Соколов. — Он засунул сильные, испещрённые мозолями, руки в карманы рабочего комбинезона.

— Как вам тут работается? Тяжело, наверное?

— Не сказать, чтобы легко, — выдал смешок Соколов. — Летом ещё ничего, терпимо… да только лето это пришло — ушло, моргнуть не успеешь. А вот зимой да полярной ночью… м-даа… Сейчас вот тоже несладко приходится.

— Но зарабатываете, небось, неплохие деньги?

Егор странно крякнул.