— Но зарабатываете, небось, неплохие деньги?

Егор странно крякнул. Я вопросительно взглянул на него.

— Да как сказать, господин… за такой труд сущие копейки…

Я удивился, но промолчал. Был уверен, что на подобных местах рабочие гребут деньги не то, чтобы лопатами, но сообразно тяжести своего труда.

Рабочий посёлок располагался в пяти километрах от кимберлитовой трубы. Тут же рядом была фабрика, в которой занимались сортировкой и чисткой алмазов.

— Сколько приблизительно там работает людей? — спросил я, указывая на фабрику.

— Две сотни.

— А в самой трубе?

Соколов наморщил лоб в задумчивости.

— Тысяча где-то.

— Посменная работа?

— Сутки через сутки.

— Ого! — присвистнул я.

— Отсыпной только, потом опять на работу…

— Условия работы у вас суровые под стать природе этого края.

— Угу…

— Сколько часов смена?

— Двенадцать.

— Вы из Норильска?

— Из Минусинска.

— Родные там остались?

— Жена, трое мальчишек… старший в школу пошёл в том году.

— Это прекрасно, — кивнул я, улыбаясь. — Сколько у вас вахта длится? Наверное, успеваете сильно соскучиться по семье?

— Полгода. Да уж… пол жизни бы отдал, чтобы послать к чертям эту работу… — Соколов спохватился и быстро добавил: — Извините, господин.

— Ничего, не хотеть надрываться по адскому графику за копейки — это не грех. По мне так вообще странно, что на таких условиях тут куча народа работает.

Егор лишь тяжело вздохнул в ответ.

Посёлок был небольшой, состоял из множества пятиэтажек, нескольких продуктовых магазинов и медпункта. С внешним миром сообщался с помощью авиации.

Мы дошли до одного из серых, унылых домов, Соколов открыл дверь подъезда и жестом пригласил меня внутрь. Поднялись на четвёртый этаж. Металлическая дверь была заперта на кодовый замок. Егор открыл её. Ступив за порог, я увидел длинный коридор, по обе стороны которого располагались двери в комнаты. Обшарпанный линолеум на полу, стены со отколотой местами штукатуркой.

— Сколько тут комнат? — обратился я к мужчине с очередным вопросом.

— Двадцать.

Прошли в конец коридора. Егор открыл дверь ключом, впустил меня вперёд. Вид жилища изнутри был не менее удручающим, чем снаружи. Единственное, что радовало глаз — чистота и порядок. Видимо, Соколов мужик опрятный. Небольшой стол, два табурета, шкафчик, прибитый к стене, низенький холодильник, плита с двумя конфорками, две узкие кровати у двух противоположных стен и две тумбы у каждой из них.

— Сосед сейчас как раз на смене, — пояснил Егор, проследив за моим взглядом. — Удобно вообще-то: один пашет, второй в своё удовольствие уединяется в этой каморке, — он горько усмехнулся. — Хотите чай?

— Пожалуй. Спасибо.

Я прошёл вперёд. Пока Соколов возился у плиты, выглянул в окно. Унылый вид, как и всё в этом посёлке. Но почему люди соглашаются работать на таких скотских условиях?

Глава 17

Я глядел на землю, от которой нас отделяло всё большее расстояние по мере того, как вертолёт поднимался наверх. Глядел и анализировал полученную информацию.

Попивая чаёк с Соколовым, я узнал много интересного и теперь соотносил всё это с тем, что выяснил заранее, до прилёта сюда.

Итак, под Норильском, само собой, не единственное месторождение алмазов в России, есть ещё. Так вот, в других местах рабочим платили куда больше, чем тут. И это при том, что Звягинцевы очень даже состоятельные люди.

Условия работы тут, на крайнем Севере, у Северного Ледовитого океана, мягко говоря, не самые приятные.