– Я хотела, чтобы он пришел как бы невзначай. Понимаете? Раз он думает, что я с вами трахаюсь, пусть посмотрит. Он сам так хотел.

– Хорошо, что твой Вадик не додумался взять с собой игрушечный пистолет.

Девушка захлопала ресницами, не понимая, к чему это клонит милиционер.

– А зачем ему брать пистолет? Да еще игрушечный?

– Чтобы меня напугать. Грохнул бы я тогда твоего Вадика, и все. А виновата была бы ты.

– Да почему я? Я ему сказала, что вы из милиции…

– Да потому, что спровоцировала парня. Я понятно говорю? Тоже мне красавица, размечталась, насиловать ее. Знаешь ты кто? – Сонин вне себя от злости схватил со стула пиджак, надел, потом рванул с крючка куртку так, что оторвал на ней вешалку.

– Ну кто я? Скажите, кто? Вы пришли и ушли. А мне замуж выходить надо. Не буду же я одна жить.

– Ты настоящая дура! И Вадик твой придурок! Вы все испортили. Вот теперь сама себя охраняй. А с меня хватит. С вами в тюрьму сядешь. – Он напялил на голову кепку и пошел к двери, перешагнув через лежащего Вадика.

– Уходите? Бросаете нас? Я жаловаться вашему начальству буду! – пригрозила Ромашкина, надеясь, что капитан одумается. Но Сонин не одумался.

– Да пошли вы… Идиоты! – Капитан хлопнул дверью.

Пьянков уже достал из кармана ключ. Прислонившись ухом к двери, послушал.

В квартире было тихо. Он даже отчетливо слышал, как за дверью тикают часы.

«Сестренка спит и видит розовые сны. Сейчас я явлюсь ей из сна, как Фреди Крюгер». Он улыбнулся, сравнив себя с известным по фильмам убийцей.

Но тут он услышал, как кто-то вошел в подъезд. Приблизившись к лестничному проему, Пьянков глянул вниз.

По лестнице поднимался парень в спортивной куртке.

«Что еще за идиот бродит по ночам? Не надо, чтобы он меня видел». Он поднялся на два этажа выше. Там на лестничной площадке не горел свет. Можно было притвориться пьяным или бродяжкой. С наступлением холодов таких по подъездам появилось полно. Главное, чтобы этот молокосос не сумел разглядеть его лицо.

Перегнувшись через перила, Пьянков увидел, как парень остановился на третьем этаже, возле двери, которую минутой раньше собирался открыть он. «Вот засранец! Да кто он такой?»

Парень достал из кармана куртки ключ, открыл им дверь и шагнул в темноту коридора.

– Опередил меня, гаденыш, – тихо произнес убийца. Он услышал глухой удар, и тут же дверь закрылась. «Засада, – сразу сообразил он. – Они ждали меня, а пришел этот пацан. Выходит, он спас меня. Войди первым я, и все. Сонин! Умник! Он знал, что я приду. Ну, конечно, догадался по ключу. Ладно, сыщик! Мы еще посмотрим, кто кого». Пьянков подождал некоторое время, прячась в темноте. Хотелось послушать, что происходит там, в квартире, но отсюда ничего не было слышно, а подходить к двери он не решился. Неизвестно, сколько милиционеров там. Самое лучшее, посчитал он, сейчас уйти, не испытывать судьбу. «Черт с ними, с этими долларами и с полоумной девицей», – решил он, тихо спускаясь по лестнице. Уже когда был на площадке третьего этажа, дверь сто тридцать восьмой квартиры открылась и оттуда вышел человек, на ходу поправляя кепку.

Пьянков замер, но человек повернулся к нему. Это был Сонин. Убийца постарался скрыть ошеломление и только произнес:

– Ты? – маскироваться было бесполезно. Сонин тоже узнал его. Ведь в квартире он ждал его, а не этого сопляка, растянувшегося поперек коридора с разбитой головой.