Изменить размер шрифта - +
В эти же мгновения мир, подобно насекомому, навеки застывшему в толще янтаря, удерживает свою форму, как и многие десятки тысяч лет тому назад. Все мгновения ведут к концу света, однако некоторые из них — более решительно, чем другие. Следующее мгновение необратимо. Возможно, это неправильное суждение или логическая ошибка, а может быть, воля богов, которым надоело играть в игру с одними и теми же правилами, где части единого целого слишком удачно совпадают. Даже с того удобного для наблюдения места, с которого взирают на мир боги, бывает иногда очень трудно найти истинную причину бедствия.

На экране появилось некогда всеми обожаемое лицо Гелласа Томерсина.

— Соландер подарил нам магию, чтобы раз и навсегда покончить со злом, которое вот уже давно причиняют нам Драконы. Бог Водор Имриш одарил нас силой, позволяющей за одну ночь сделать то, на что у простых смертных, имеющих в своем распоряжении одну лишь магию, ушли бы долгие дни и недели. Однако Винкалис дал нам слова, с которыми мы отправились на борьбу со злом, пожирающим, как хищный зверь, само сердце Империи. Винкалис сказал:

 

Каждый из нас - частичка бога. Мы все - хозяева собственных душ. Другие люди предъявляют права на наши тела, третьи присваивают себе плоды, наших трудов, но душа каждого человека принадлежит ему по праву рождения. Это его путь к бессмертию и божественности.

Однако стоящие над нами Драконы требуют плоти, крови, воли и мыслей мужчин, женщин и детей. Они требуют их, они сжигают их и уничтожают то, чем никогда не могут владеть — ради удобства, ради искусства, ради своей собственной власти.

И ничего более.

 

— К чести нет легкого пути, — сказал Геллас Томерсин, он же уорренец Рейт, и на его щеках, словно алмазы, сверкнули слезы. — Нет простого пути и к свободе. Не существует и легкого, лишенного каких-либо препятствий пути к тому, что является истинным. Нет безболезненного пути к правде. То, что мы сделали, причинит вред многим, даже если это дарует свободу невинным людям. Драконы не смеют и дальше сжигать души уорренцев только для того, чтобы вы могли иметь летающие города, подводные города, аэрокары, звездные дворы. Они вышли далеко за границы прав правительства, они стали претендовать на большее, чем могут владеть. У всех нас есть нерушимое право — право на наши собственные мысли, на наши собственные тела, на наши собственные души. Империя считает эти права своими собственными, она украла их у беспомощных граждан. Но сегодня мы забираем души уорренцев у Империи — и в течение следующего месяца заберем плоть и кость, кровь и волю. К концу этого месяца, если Драконы не будут использовать новые источники энергии, вся магия Империи Харс Тикларим погибнет. Воздушные города рухнут — даже сейчас они опускаются ниже. Подводные города затонут или будут раздавлены — даже сейчас давление на них начинает возрастать. Аэрокары не будут летать, кораблям на море придется определять курс по звездам и плыть с помощью ветра, потому что их двигатели заглохнут.

На мгновение Геллас наклонил голову, и из его груди вырвался тихий стон. Затем, расправив плечи и глубоко вздохнув, он поднял голову и проговорил:

— Мы сделаем конец магии постепенным, чтобы дать время каждому из вас эвакуироваться. Если вы живете под водой — уходите. Если живете под воздушным городом — уходите. Вам понадобится пища, одежда, чтобы защититься от погоды, которая, без вмешательства магии, может стать непривычно суровой. Вам нужно будет защитить себя и свою семью — в целях безопасности вам следует держаться поближе к людям, которым вы доверяете.

Мне очень жаль, — сказал он, и это прозвучало так, словно он действительно так считал. — Если бы мы смогли найти другой выход, мы бы им воспользовались.

Ландимин Харса согнул указательный палец, и его слуга выключил дисплей.

— Если вы не видели выступление вживую, теперь вы его увидели.

Быстрый переход