Вскоре ванна почти набралась, и он покрепче завернул оба крана.
– Давай меняться местами, – сказал Рой, вставая, и перешагнул через Джони. Девочка отодвинулась от него в другой конец ванны. Рой сел у нее за спиной и откинулся на прохладную кафельную стену. Потом вытянул свои ноги по обе стороны от девочки.
– А теперь давай-ка помоемся, – с плотоядной улыбкой произнес он, поворачиваясь к туалетному столику.
Взяв с полочки кусок мыла, Рой начал медленно намыливать Джони спину. Когда вся спина стала скользкой, он притянул девочку к себе, так что она была вынуждена плотно прижаться к нему всем телом. Перекинув руку с мылом через плечо Джони, он стал намыливать ей грудь и живот. Теперь ее кожа была теплой, приятной и скользкой. Он еще сильнее прижал тело Джони к себе. Потом бросил мыло на полку и положил свою руку между ее ног.
И в этот самый момент в дверях ванной показалась мать Джони. Она сильно шаталась и сжимала в правой руке длинный кухонный нож. С хриплым стоном она медленно подошла к ванне и занесла над ней блестящее лезвие. Но Рой левой рукой быстро задвинул ту половинку ширмы, за которой стояла женщина. Острие ножа несколько раз ударило по пластмассе. Рой оттолкнул девочку прочь. Удерживая ширму закрытой, он быстро поднялся на ноги. Мать Джони все сильнее качалась из стороны в сторону. Она отняла руку от пропитанной кровью ночной рубашки и ухватилась ею за вторую половинку ширмы, однако Рой легко воспрепятствовал ее желанию раздвинуть прозрачные пластмассовые створки. Женщина исступленно била ножом по оргстеклу в том месте ширмы, за которым находилось лицо Роя, будто никакой преграды между ними и не было. Под ударами ножа пластмасса дрожала и гнулась, и на ней появлялись глубокие кривые царапины. А женщина все била и била. Из ее горла вырывались жуткие булькающие звуки и прерывистый отчаянный вой.
И вдруг Джони высунулась из ванны, схватила Роя за ногу и стала тащить ее на себя.
– Отпусти ногу, сука! – страшно взревел он и, на мгновение выпустив ширму, правой рукой наотмашь ударил Джони кулаком в лицо. От удара она сильно стукнулась затылком об стену и на секунду потеряла сознание.
Женщина потянулась к свободной от рук Роя половинке ширмы, но тот успел схватиться за нее раньше и удержал закрытой. Рыча от ярости, мать Джони вцепилась в торчащую из стены трубу, подтянулась и встала ногами на край раковины. Ее лицо с дикими от гнева глазами оказалось над Роем. Она резко размахнулась правой рукой с ножом, целясь ему прямо в макушку. Но Рой ловко пригнулся, и нож не достал его.
Окровавленная ночная рубашка прилипла к запотевшему пластику и оставляла на нем мутные розовые следы. Женщина всем телом прижалась к ширме, стоя босыми ногами на краю раковины.
Она все громче стонала. Лезвие ножа то и дело свистело над Роем. Наконец она оперлась левым коленом на вешалку для полотенец и стала переваливаться через ширму.
«Вот дерьмо! Она ползет прямо ко мне!» – с изумлением подумал Рой.
Резким движением он открыл дальнюю половинку ширмы, и створка с грохотом ударилась о стену. Потом выставил в образовавшийся проем обе руки, схватил женщину за щиколотку и потянул на себя. Его руки скользнули по окровавленной ноге, но он тисками сдавил ее голень и с силой рванул еще раз. С воплем смертельного ужаса женщина грохнулась навзничь. Ударившись головой об пол, она тут же обмякла. Все еще держа ее за ногу, Рой вылез из ванны, ухватился за вторую ногу и оттащил тело в сторону.
Потом поднял принесенный ею же нож, перерезал ей горло и только после этого вернулся назад за ширму.
Джони, сидя в ванне боком к нему, молча наблюдала за всем этим остановившимся отсутствующим взглядом.
Вода в ванной была уже чуть теплой. Рой добавил горячей, через пару минут закрыл кран и шагнул к девочке.
Здесь он сел и блаженно откинулся назад. |