— Вам нужен врач, — сказала Матушка Ласвелл.

— Наоборот, мне ничего не нужно, кроме основательной порции этого пирога, двух стаканов эля и ясного понимания, что происходит. Где Элис и Сент-Ив?

— Исчезли, — сказал Хасбро. — Оба.

— Никто не вернулся?!

— Нет, сэр! — отрапортовал Кракен.

Отдавая должное ужину, они не тратили время попусту и делились друг с другом сведениями. Кракен рассказал, что случилось с Элис, а Матушка показала Табби записку от Финна — желанное свидетельство, что они все еще могут найти путь в подземный мир и отыскать Гилберта.

— Теперь, когда мы все собрались, — заговорил Хасбро, — я не вижу лучшего плана, чем посетить клинику на Уимпол-стрит. Билл нас доведет. Мы с Табби войдем с улицы, а Матушка Ласвелл с Биллом из переулка — с фронта и с тыла, и никакой возни. Тот, кто сработает первым, впустит других. И поверьте мне, лечебница полна невиновных. Мы должны быть осторожны.

— И в то же время мы должны быть готовы к тому, что невиновных там не будет, — сурово произнес Табби. — Дом Клингхаймера полон головорезов. И то же самое касается дома Пиви.

— Я позабочусь о больных, — сказала Матушка Ласвелл. — Ферма повидала в свое время множество страдальцев. Это они называли меня Матушкой, первыми после моих сыновей. Я знаю, как с ними обращаться.

— Тогда ладно, — сказал Табби. — Смерть или слава, говорю я. Больше зарубок на трости, если удача пребудет со мной!

— Я сторонник тихой славы, — мягко одернул разошедшегося Фробишера-младшего Хасбро. — Наши друзья в рискованном положении. Этим людям не стоит знать о нашем существовании, пока мы не нападем.

— Хорошо, — кивнул Табби. — Но когда они узнают о нас, клянусь богом, запомнят это надолго.

XXXV

СУМАСШЕДШИЙ ДОМ

«Так вот как это кончается», — думал Сент-Ив, и ему вдруг пришло в голову, что никогда в жизни он не делал ничего более самоубийственно глупого, чем сегодня. Заглянуть в лечебницу в одиночку, поставить на кон свою жизнь из-за доброго поведения старого привратника! Когда Пьюл запер ворота, поймав его в ловушку, сказке пришел конец — всей, кроме эпилога.

Но была ли это правда — или есть большая, более жестокая правда? Сент-Ив подумал об убийстве Сары Райт и о своем обещании «разобраться в этом». Он посетил Пулмана и узнал подробности смерти женщины. Он съездил на склад льда и получил подтверждение своим подозрениям. Он миновал полицейского на дороге и понял, что с тем что-то не так. Он довольствовался идеей решить проблемы Клары, быстро отослав ее в Йоркшир, и, даже не оглянувшись, уехал в Лондон, чтобы принять участие в научной прогулке, которая закончилась полным крахом. Клингхаймер был непреклонен в своем себялюбии и презренных затеях, но ведь и Сент-Ив верил в себя не меньше — в собственное рациональное мышление, но не в очевидную правду.

Его мрачные размышления прервал скрип колес. Он знал, что дверь все еще открыта — пахло свежим воздухом, — однако повернуть голову и выглянуть наружу не мог. Затем в поле его зрения показался стол на колесиках, за которым следовал толкающий его Шедвелл, а замыкал шествие Клингхаймер. На столе стоял простой деревянный гроб.

В глазах у Сент-Ива потемнело от страха. Он не сомневался, ни секунды не сомневался, что в гробу лежит Элис — но вот живая или мертвая…

— Ваше лицо весьма красноречиво, профессор, — заметил Клингхаймер.