— Нет, Билл. Я должна проследить за этим. Это мой удел.

Кракен смотрел на нее, лицо его окаменело, боек молотка шлепался в ладонь.

— О чем ты думаешь? — спросила его Матушка Ласвелл.

— Думаю, как отобрать это ружье у Шедвелла.

— Не торопись, Билл.

— Если я отберу ружье, Клингхаймер наш, понимаешь? Я его накормлю этим молотком, как кляпом-грушей, а потом расплющу эту клетку вместе с головой. Мы покончим с ними со всеми и мирно возвратимся домой.

— Не говори таких ужасов, ради бога.

— Бог слыхал и похуже, — парировал Билл. — Сиди тихо вот за этой скалой и налаживай связь с Сарой. А я положу этому конец здесь и сейчас. Не люблю играть в игры, особливо с паскудами вроде этих. Вот чего я скажу. Если они меня засекут, я уйду в скалы и вернусь к вам. Они не успеют меня пристрелить. Если почуешь какую беду, туши фонарь, отбеги чуток назад и жди меня. Я вас не брошу.

Билл подмигнул Матушке, пригнулся и, не дожидаясь ответа, ринулся вперед, перебегая из одной скальной тени в другую.

Матушка Ласвелл произнесла короткую молитву и стала наблюдать за тем, как он подбирается к негодяям. Но не успел Билл одолеть и шестидесяти футов, как в окне хижины что-то мелькнуло и над подоконником показалось лицо Финна Конрада. С быстротой змеи Шедвелл вскинул ружье, увидев наконец цель, и Матушка Ласвелл едва не вскрикнула, чтобы предупредить Финна и Билла. Однако в этот миг раздался грохот другого ружья, и она увидела, как Шедвелла отбросило в сторону и из его шеи ударила струя крови, окатившая Клингхаймера, будто из шланга. Потом тело подонка рухнуло на землю. Клингхаймер метнулся прочь и, укрывшись за подходящей скалой, целую минуту смотрел, как корчится в смертных судорогах Шедвелл. Затем вернулся, схватил упавшее ружье и голову Мориса де Салля и помчался куда глаза глядят, петляя среди стоящих камней.

Матушка Ласвелл, переполненная и ужаса, и облегчения при виде мертвого Шедвелла, оглянулась на тропу, думая, что это подоспевшие профессор и его спутники открыли стрельбу с дальней дистанции. Однако там никого не было. Вернувшийся Билл присел рядом с ней — укрытие было выбрано удачно и позволяло хорошенько осмотреть окрестности.

Спустя несколько минут подле хижины появились два человека, которые, пригнувшись, пересекли открытое пространство и скрылись в узком проходе, который вел к деревне троглодитов. Один, карлик, нес ружье. А вторым — трудно поверить — оказалась мисс Бракен, причем карлик держал ее за руку! Снова послышалась ружейная пальба. «Это Клингхаймер, — подумала Матушка, — пытается попасть в двоих беглецов». Но те быстро спрятались в развалинах, и он упустил свой шанс. Со своего места Матушка видела, как чуть позже двое мелькнули, сбегая вдоль ручья, сверкавшего зелеными искрами. Теперь они шли беззаботно, словно причудливая пара из сказки, совершающая прогулку. А потом зазвучала музыка — высокий тонкий звук, отчетливо различимый в неподвижном воздухе: карлик заиграл на флейте «Бобби Шафто вышел в море».

— Это всё карлик, — сказал Билл удивленно и огорченно. — Шедвелл был мой, Богом клянусь!.. А тут карлик играет на флейте и стреляет ему прямо в шею… Нет, ты видела?

— Ну конечно, видела, Билл.

— Мне не дали прикончить Шедвелла!

— Может, на то Господня воля — уберечь тебя от отнятия человеческой жизни в минуту гордыни. Это зачтется в Судный день.

— Что же это — Господь меня удержал, а карлика подтолкнул? Это ведь неправильно!..

— Кто знает, что правильно, Билл, когда ты на милю под землей и во мраке? Мы исполним, что нужно, и будь что будет.