Он округлил глаза.

    – От таких предложений не отказываются.

    – Это еще почему?

    – Карьера, – сказал он. – Это хороший способ сделать карьеру.

    Это хороший способ загреметь в те части ада, в которых даже демону не выжить, подумал я.

    – Карьера, – повторил я, пробуя это слово на вкус. – Друид, здесь не принято говорить о чьем-либо прошлом, кроме своего собственного, и то только с твоего согласия, так что ты ничего не мог обо мне узнать. И ты слишком молод, чтобы слышать обо мне во время своей жизни на Земле. Поэтому я не буду говорить тебе о моей карьере.

    – Ты знаешь, этот канадец… – сказал он. – Забудь о нем. Не морочь себе голову моими проблемами, ладно? Я привыкну. Со временем ко всему привыкаешь.

    – Тронут, – сказал я. – Еще пять минут в таком духе, и у меня на глаза начнут наворачиваться слезы.

    – Не будут, – сказал он. – Я ухожу.

    Он протянул мне руку, и я пожал ее. Он был неплохим грешником, этот друид, по крайней мере, не самым плохим из всех, что встречались мне на пути.

    – Следующий! – гаркнул я, когда друид покинул мой кабинет.

    И он вошел. Большой, грузный и старый. Старый, как сам ад. Он видел многое и многое знал. Он был одним из самых мудрых демонов, которых я встречал. И не поленился стоять в очереди, пусть даже и несколько минут, хотя знал, что его я приму в любое время.

    – Я там грешников твоих подвинул немного, – сказал он. – Думаю, они на меня не в обиде? Ведь нет?

    – Нет! – донесся дружный хор в оставленную приоткрытой дверь.

    – Вот и ладно, – сказал он. – И вообще, вы, парни, можете отсюда валить. Приема сегодня больше не будет.

    Послышался недовольный гул голосов, затем кто-то провел перекличку, обновив список и вычеркнув из него всех, кто не явился сегодня, потом все стихло. Грешники разошлись, кто по делам, кто в поисках удовольствий.

    – Сколько веков прошло с тех пор, как мы виделись с тобой в последний раз, Скагги, – сказал он. – Ты ведь не станешь возражать, если я по-прежнему буду так тебя называть? Я же все еще старше тебя на три тысячи лет.

    – Зови как хочешь, Бегемот, – сказал я. – Назови хоть ангелом, только перья не выщипывай.

    – Точно, – сказал он. – А мы им в свое время пощипали перышки, верно?

    – Верно, – сказал я. – Кофе?

    – У меня с собой кое-что получше, – сказал он, вытаскивая из-под левого крыла амфору с вином и отбивая горлышко. – Афины, двенадцатый век до нашей эры [4] .

    – По какому поводу? – спросил я.

    – За встречу! – провозгласил он и влил в себя примерно четверть сосуда. Только после этого он сел на свободный стул и протянул амфору мне.

    – Вот я и спрашиваю, по какому поводу эта встреча, – пояснил я.

    – А разве для встречи старых друзей нужен особый повод?

    – Видимо, да, – сказал я. – Раз ты не давал о себе знать столько веков.