Алекс прорывается сквозь бурю и не слышит ничего из того, что ему кричат в наушники. Он бредёт через барханы, щурясь, чтобы видеть чётче. В ушах стучит пульс, дыхание прерывисто и поверхностно. Алекс, наконец, видит космическую станцию, сосредотачивается на этом и не замечает, как под ногами почва начинает крошиться. Пара мгновений – и он начинает съезжать куда-то вниз. Рука инстинктивно разжимается, выпуская трос. И Алекс кубарём скатывается к низу очередного кратера. От удара чёрная пелена застилает ему глаза, тело тяжелеет. Алекс падает в бездонную пропасть…

* * *

На следующее утро.

Первое, что он видит, открыв глаза – чьё-то смутно знакомое лицо.

– Очнулся, наконец-то, – говорит оно. – Меня зовут Рин, приятно, наконец, познакомиться.

И пазл тут же складывается. Сейчас Рин без кляпа, поэтому Алекс сразу его и не признал. Но руки всё так же, в наручниках. Кстати, а почему без кляпа? Ведь им запрещено разговаривать.

– Кто разрешил вам снять повязку? – сразу делает замечание Алекс, приподнимаясь на койке. Он быстро понимает, где оказался. В лазарете космолёта запоминающиеся занавески и, главное, запах: что-то среднее между больницей и магазином цветов. У каждой койки здесь стоят горшки с растительностью.

– Как ты мягко выразился, – улыбается Рин, отчего ямочки на его щеках становятся ещё рельефнее. – Повязка. Ведь это самый настоящий кляп!

– Я не давал вам разрешение говорить со мной на «ты». Наденьте повязку, ладно, кляп. Пожалуйста, – нетерпение в голосе Алекса, кажется, было бы заметно даже самому плохому слушателю, но Рин не торопится исполнять просьбу-приказ.

– Покиньте помещение, хотя… Что со мной случилось? И где врач? – решает воспользоваться ситуацией и узнать положение дел Алекс.

– Ты спасал меня и потерял сознание от недостатка кислорода и стресса. Так врач сказал. Он отошёл, но скоро уже вернётся. Тебе оказали первую помощь и ввели успокоительное, чтобы ты выспался.

«От стресса. Прекрасно. Как барышня, ей-богу».

– Мы летим на Землю? Я правильно понимаю?

– На неё.

У Рина звонкий голос и приятная улыбка, какая-то слишком открытая и живая для жителя Марсианского шара. Алекс таких и не видел никогда. Только некое отдалённое подобие – у Марты с утра.

В этот момент дверь лазарета отъезжает, и в помещение вплывает врач – немолодая женщина в форме космического флота с нашивками в форме креста на рукавах. У Алекса есть пара вопросов к ней. В частности, как она допустила пребывание заключённого в лазарете. Да ещё и в одиночку. И особенно когда он был без сознания. Но эти вопросы он задаст, когда Рина в комнате не будет.

* * *

Через восемь часов.

На борту космолёта, совершающего межпланетные рейсы, людей всего ничего – капитан и его помощник, врач да техник-механик. Но они по большей части в кабине.

А лететь до планеты-колонии Земля пять солов. Алекс запирает заключённого в специальной камере и определяет для себя проверки несколько раз в сол. Чтобы передавать воду и питание в тюбиках. А заодно проверять психическое состояние подопечного. Сидеть взаперти в одиночку – не очень-то полезное действие для нервной системы.

Перед сном Алекс идёт в отсек посмотреть не на экране, а вживую, как дела у Рина. Кляп он, конечно, не стал возвращать в обязательную носку, когда тот один в камере. Но надо будет обезопасить себя при визите.

Алекс прикладывает ладонь к сканеру, и створки стеклянных дверей отьезжают, впуская его в пространство перед второй дверью. Остаётся всего одна стенка до входа в камеру. Через стекло он видит, что Рин спокойно лежит на койке, уставившись в потолок.