– Примерно это, хотя фантасты всегда склонны к преувеличениям. Причинно‑следственные связи могут быть различно локализированы в пространстве и во времени. Трудно представить себе последствия смерти Наполеона в младенческом возрасте, но, право, Лин, если бы ваша далекая прародительница избрала себе другого супруга, мир, в котором мы живем, изменился бы очень мало.

– Благодарю вас! – сказал Крэгг. – И это все, что мог мне сообщить философ и лучший физик Дономаги Эзра Меф?

Меф развел руками:

– Вы преувеличиваете возможности науки, Лин, особенно там, где это касается времени. Чем больше мы вдумываемся в его природу, тем сумбурнее и противоречивее наши представления о нем. Ведь даже теория относительности…

– Ладно, – сказал Крэгг, опорожняя стакан, – я вижу, что действительно лучше иметь дело с Сатаной, чем с вашим братом. Не буду больше вам надоедать.

– Пожалуй, я вас провожу, – сказал Меф.

– Не стоит, тут два шага. За двадцать лет я так изучил дорогу, что могу пройти с закрытыми глазами. Спокойной ночи!

– Спокойной ночи! – ответил Меф.

x x x

Крэгг долго не мог попасть ключом в замочную скважину. Его сильно покачивало. В доме непрерывно звонил телефон.

Открыв наконец дверь, он в темноте подошел к аппарату.

– Слушаю!

– Алло, Лин! Говорит Меф. Все в порядке?

– В порядке.

– Ложитесь спать. Уже двенадцать часов.

– Самое время продать душу дьяволу!

– Ладно, только не продешевите. – Меф положил трубку.

x x x

– К вашим услугам, доктор Крэгг.

Лин включил настольную лампу. В кресле у книжного шкафа сидел незнакомый человек в красном костюме, облегавшем сухощавую фигуру, и черном плаще, накинутом на плечи.

– К вашим услугам, доктор Крэгг, – повторил незнакомец.

– Простите, – растерянно сказал Крэгг, – но мне кажется…

– Что вы, уйдя от одного литературного штампа, попали в другой? Не так ли? – усмехнулся посетитель. – К сожалению, вне этих штампов проблема путешествий во времени неразрешима. Либо машина времени, либо… я. Итак, чем могу быть полезен?

Крэгг сел в кресло и потер лоб.

– Не беспокойтесь, я не призрак, – сказал гость, кладя ногу на ногу.

– Да, но…

– Ах это?! – он похлопал рукой по щегольскому лакированному копыту, торчавшему из‑под штанины. – Пусть это вас не смущает. Мода давно прошедшего времени. Гораздо удобнее и элегантней, чем ботинки.

Крэгг невольно бросил взгляд на плащ, прикрывавший спину незнакомца.

– Вот оно что! – нахмурился тот и сбросил плащ. – Что ж, вполне понятный вопрос, если учесть все нелепости, которые выдумывали о нас попы на протяжении столетий. Я понимаю, дорогой доктор, всю грубость и неуместность постановки эксперимента подобного рода, но если бы я… то есть я хотел сказать, что если бы вы… ну, словом, если бы такой эксперимент был допустим с этической точки зрения, то вы бы собственными глазами убедились, что никаких признаков хвоста нет. Все это – наглая клевета!

– Кто вы такой? – спросил Крэгг.

Гость снова сел.

– Такой же человек, как и вы, – сказал он, накидывая плащ. – Вам что‑нибудь приходилось слышать о цикличности развития всего сущего?

– Приходилось. Развитие по спирали.

– Пусть по спирали, – согласился гость, – это дела не меняет.