Илья Варшавский. Поездка в Пенфилд
Современная сказка
– Пожалуй, я лучше выпью еще коньяку, – сказал Лин Крэгг. Подававшая чай служанка многозначительно взглянула на Мефа. Тот пожал плечами. – Зачем вы так много пьете, Лин? В вашем положении… – В моем положении стаканом больше или меньше уже ничего не решает. Вчера меня смотрел Уитроу. – Теперь мы справимся сами, Мари, – сказал Меф. – Оставьте нам кекс и коньяк. Он подождал, пока служанка вышла из комнаты. – Так что вам сказал Уитроу? – Все, что говорит врач в подобных случаях пациенту. Вы не возражаете? – Крэгг протянул руку к бутылке. – Мне, пожалуйста, совсем немного, – сказал Меф. Несколько минут он молча вертел в пальцах стакан. – Вы знаете, Лин, что труднее всего бывает находить слова утешения. Да и не всегда они нужны, особенно таким людям, как вы. И все же поймите меня правильно… Ведь в подобных случаях всегда остается надежда… – Не нужно, Эзра, – перебил Крэгг. – Я не понимаю обычного стремления друзей прибавить к физическим страданиям еще и пытку надеждой. – Хорошо, не будем больше об этом говорить. – Вы знаете, Эзра, – сказал Крэгг, – что жизнь меня не баловала, но если бы я мог вернуть один‑единственный момент прошлого… – Вы имеете в виду ту историю? Крэгг кивнул. – Вы никогда мне о ней ничего не рассказывали, Лин. Все, что я знаю… – Я сам старался ее забыть. К сожалению, мы не вольны распоряжаться своей памятью. – Это, кажется, произошло в горах? – Да, в Пенфилде. Ровно сорок лет назад. Завтра – сорокалетие моей свадьбы и моего вдовства. Он отпил большой глоток. – Собственно говоря, я был женат всего пять минут. – И вы думаете, что если бы вам удалось вернуть эти пять минут?.. – Признаться, я постоянно об этом думаю. Меня не оставляет мысль, что тогда я… ну, словом, вел себя не наилучшим образом. Были возможности, которых я не использовал. – Это всегда так кажется, – сказал Меф. – Возможно. Но тут, пожалуй, особый случай. С того момента, как Ингрид потеряла равновесие, было совершенно очевидно, что она полетит в пропасть. Я достаточно хорошо владею лыжными поворотами на спусках и еще мог… – Глупости! – возразил Меф. – Вся эта картина придумана вами потом. Таково свойство человеческой психики. Мы неизбежно… – Нет, Эзра. Просто тогда на мгновение меня охватило какое‑то оцепенение. Странное фаталистическое предчувствие неизбежности беды, и сейчас я готов продать душу дьяволу только за это единственное мгновение. Я так отчетливо представляю себе, что тогда нужно было делать! Меф подошел к камину и стал спиной к огню. – Мне очень жаль, Лин, – сказал он после долгой паузы. – По всем канонам я бы должен был теперь повести вас в лабораторию, усадить в машину времени и отправить путешествовать в прошлое. К сожалению, так бывает только в фантастических рассказах. Поток времени необратим, но если бы даже сам дьявол бросил вас в прошлое, то все события в вашей новой системе отсчета были бы строго детерминированы еще не существующим будущим. Петлю времени нельзя представить себе иначе, как петлю. Надеюсь, вы меня поняли? – Понял, – невесело усмехнулся Крэгг. – Я недавно прочитал рассказ. Человек, попавший в далекое прошлое, раздавил там бабочку, и от этого в будущем изменилось все: политический строй, орфография и еще что‑то. |
