Самое худшее было то, что, если со мной что случится, мои родные никогда не получат тех денег, а Бог свидетель, они нам нужны!

Что делать? Что мне делать?

Скоро начнет светать, и бандиты доберутся до меня. Но я боялась за Дориана и Арчи и потому не смела убегать в лес.

Может быть, если я открою пальбу, моим парням удастся вырваться? Но есть ли у них шансы уйти в лес живыми? Незначительные.

Я даже не знала в точности, где нахожусь, все ли еще в Вирджинии или уже в Теннесси? Я знала, в каком направлении двигаться, если придется уходить. Собственно говоря, я могла бы достать свой саквояж и сбежать, может быть, даже оторваться от них. Но это означало бы, что я бросила друзей в беде. Этого я сделать не могла.

Наступал день, и нужно было готовиться к бою. Я, может быть, всего лишь девчонка, но стреляю метко и смогу уложить одного и, возможно, даже успею перезарядить винтовку, прежде чем они доберутся до меня. Значит, это два. Еще одного я достану из пистолета, а уж потом попаду к ним в лапы. В том, что будет дальше, я не сомневалась. Я — девушка, а кто они — известно.

Я до смерти боялась за Дориана с Арчи, до смерти боялась за себя.

Элмер встал и подошел к костру. Взял кофейник и налил себе кофе. Я видела Хорста, Оутса и еще троих. Одного из них я ранила. Внутри вдруг словно что-то оборвалось.

Где остальные?

Неужели я задремала? Неужели они незаметно ушли из лагеря? Неужели подбираются?

Что-то зашуршало в кустах. Я вскочила на ноги, и вот они, ухмыляясь, прут прямо на меня. Двое. Один — длинный, тощий, грязный, с жиденькой бородкой, второй помоложе. Поздно хвататься за винтовку. Когда длинный облапил меня, я сунула руку в прорезной карман юбки и спросила:

— Кто первый?

От удивления он «а мгновение замер, и я всадила ему в живот семидюймовое лезвие ножа.

Он судорожно вздохнул, лицо позеленело. Я, оттолкнув его, кинулась с ножом на второго. Тот отскочил назад и схватил здоровенный сук. Промахнулся и пошел на меня. В этот момент из лагеря раздался истошный крик, затем послышался выстрел и треск сучьев.

— Проклятье, хватай живее! Кончай их!

Поднялась стрельба. Молодой бандит шел на меня с дубинкой.

Кто-то с разбегу налетел на нас, обернулся, и я увидела, что это Дориан. Парень, подавшись назад, замахнулся дубиной, но Дориан, словно ему не раз приходилось идти на дубину, шагнул вперед и нанес противнику сокрушительный удар в челюсть. Тот рухнул на землю. Дориан схватил меня за плечи.

— Бежим! — крикнул он, подхватывая мою винтовку. И мы побежали.

Мы бежали в чащу. Слышали стрельбу, одна пуля ударила в дерево, и нас осыпало кусочками коры.

Мы бежали, падали, поднимались на ноги и снова бежали. Наконец, укрывшись в густых зарослях высоких тюльпанных деревьев, мы остановились, переводя дух.

— У вас все в порядке? — спросил Дориан.

— Да. А у вас?

— Вроде бы, — ответил он. — Что с Арчи?

Вопрос этот следовало задать скорее ему, потому что я вообще ничего не понимала. Внезапно все стихло. В лесу ни звука. Мы прекрасно понимали, что опасность все еще рядом. В руках у меня была винтовка, у Дориана каким-то образом оказалась другая. Видно, она принадлежала одному из тех, напавших на меня.

— А тот, второй бандит? — шепотом спросил Дориан. — Что с ним случилось?

— Мне кажется, он на что-то наткнулся, — ответила я. — Было плохо видно.

— Вернусь поискать Арчи, — прошептал Дориан.