Угра мягко, но настойчиво тянула вниз по течению коряги, листья и ветки. Вода здесь была далеко не прозрачная, с мутным оттенком болотного цвета, но почему-то в ней угадывалась чистота. Было понятно, что река потеряла свою родниковую хрустальность не потому, что ее загадила какая-нибудь местная фабричка, а из-за топкого илистого дна и глинистых берегов, снизу подрытых водой, а сверху исклеванных, словно очередями пулеметов, стараниями ласточек и стрижей. Почти в каждую из полугнезд-полунор то и дело суетливо влетали хлопотливые родители, которые никак не могли накормить своих уже достаточно взрослых питомцев, — и вся эта суета немало повеселила Игоря и Женю.

Позволив своим малолетним подопечным немного отдохнуть и поваляться на травке, Илья Андреевич вскоре поднял их и стал руководить сборкой байдарки. Изрядно намучившись с этой нехитрой для двоих взрослых людей, но достаточно сложной при нехватке физической силы процедурой, Илья Андреевич решил перед выездом подхарчиться и, отослав Игоря на поиски родника, а Женю — на собирание хвороста в ближайшем кустарнике, сам принялся разжигать костер.

Вскоре почти прозрачные на солнце язычки огня заплясали в сухостое, и, подставляя пламени свои прокопченные бока, на костре деловито запыхтел походный котелок. Пока закипала вода, Илья Андреевич мастерил поплавки, Игорь прилаживал на себя спасательный жилет, а Женя вытащила из кармана маленький блокнотик и ручку. Женя уже давно — целый год — хотела стать писательницей и потому в походе твердо решила вести дневник.

Из дневника Жени

27 июля

Ну вот мы наконец и на месте! Три рюкзака с вещами, мешок с остовом от байдарки, шкура лодки, тележка, два целлофановых пакета и картонная коробка с овощами от бабушки все наше имущество, которым мы будем пользоваться в ближайшие дни. Сборку байдарки мы производили согласно прикрепленным еще дома указателям. Мы сделали стрелочки из красной изоленты и наклеили их в нужные стороны — чтобы легче было потом разобраться. Однако теперь, когда раскинули по поляне все запчасти, похожие на рыбьи кости, никак не могли сообразить, какие стрелки должны были смотреть направо, а какие — налево. Пришлось все передумать и приспосабливать заново. А тут еще и Игорь прыгал вокруг лодки, как индеец Большой Змей, и ухитрился потерять пару болтов, которыми скрепляются части байдарки. Если бы я вовремя не заметила, что он размахивает веревочкой с нанизанными на нее дефицитными крепежками, поплыли бы мы… из лужи в котлован. Минут десять рылись мы в высокой траве, пока не нашли потерянную деталь. За это Игорю досталось от Ильи Андреевича. И правильно! Потому что в серьезных вещах нужно быть серьезным, а не заниматься клоунадой…

Ох и попотели же мы, когда нужно было натягивать шкуру байдарки на остов, а потом заправлять ее края в специальные пазы! Но ничего, зато теперь лодка — такая чистая, опрятная, с еще не выцветшим брезентом — покачивается на воде и готова в любой момент отправиться с нами в путешествие.

Правда, путешествие в чистом виде — только для нас. Илья Андреевич, как я поняла из разговоров дома, использует свой отпуск, чтобы "прокатиться по делу". Какие дела могут быть у искусствоведа на реке? Не знаю. Родители ничего не сказали, а Илья Андреевич тоже отмалчивается, лишь хитро на нас поглядывает и обещает, что "все объяснится со временем и тогда мы увидим тако-ое!". Хоть бы одним словом намекнул, о чем идет речь, но нет — молчит, как рыба на допросе…

Едва мы спокойно вздохнули после сборки лодки, как настал черед еще более муторной, но обязательной, как нам объяснил Илья Андреевич, процедуры — упаковывания вещей в "поросята".