— Ничего ужасного в этом нет, — покачала головой служанка, — он влюблен в вас и делает все, чтобы заполучить вас в жены.

— А вот это особенно отвратительно, — и Клэр скорчила гримасу, — меня просто выворачивает, когда я представляю его в роли супруга. Этого старого, морщинистого, уродливого… Брр! Да он мне в дедушки годится! Хотя я ни за что на свете не хотела бы иметь такого противного дедушку.

— На вас не угодишь, — хмыкнула Франсин.

Как обычно, слуга графа испарился почти сразу после отъезда своего хозяина. Конечно, он запер все двери, но при наличии заветного ключа это никого не беспокоило.

— Смешно, что мне представили его, как надежного и преданного слугу, — съехидничала Клэр, узнав об этом, — а на деле он улетучивается, едва его хозяин за порог выйдет. Ну, что ж, это даже хорошо, и нам на руку.

— Как хотите, госпожа, но никаких раненых я тут больше принимать не стану. С меня вполне хватило того раза. Слава Богу, что никто не озаботился вопросом, куда подевался диванчик из холла.

— А это говорит о том, что этот дом снимают, — заявила Клэр, — они и сами не знают точно, сколько тут мебели и какая она.

Служанка признала, что это возможно. Время, которое им предстояло пережить в доме без графа и его слуги вызывало в Франсин легкое опасение. Она беспокоилась, как бы Клэр не вздумала выкинуть какую-нибудь свою любимую штуку, воспользовавшись свободой. На них девушка была мастерица, а безудержной фантазии способствовала скука.

Но первые два дня Клэр вела себя почти образцово. Они, конечно, выходили на прогулку, но ничего из ряда вон выходящего не произошло. Никто не бросался к ним с криками приветствия и радости оттого, что признал в них своих знакомых. Никто не приглядывался к ним очень внимательно. А взгляды, которые некоторые молодые люди бросали на Клэр, были вполне обычны. На нее начали смотреть с интересом с тех пор, как ей исполнилось десять.

На третий день Клэр начала скучать. Она, как и всегда, не находила в книгах ничего интересного, а все остальные занятия вызывали в ней зевоту. Побродив по дому, девушка извлекла из потайного места забытую шпагу и как следует осмотрела ее. Раньше все никак не доходили руки, а если совсем честно, Клэр про нее просто забыла. Но теперь она подумала, что было бы нелишним узнать, чья она.

Внимательно рассмотрев шпагу, Клэр обнаружила на рукояти маленький герб. В гербах она разбиралась неплохо, но при всех своих знаниях все-таки не могла сказать, кому принадлежит эта вещь, поскольку такие гербы ей до сих пор не встречались. Никто не мешал ей в этих изысканиях, так как Франсин ушла на рынок за продуктами. С утра она пообещала Клэр приготовить какое-то необычайно вкусное блюдо и теперь начала реализовывать свои задумки.

Сидя в кресле и вглядываясь в чей-то фамильный герб, девушка подумала, что шпага принадлежит человеку из хорошего древнего рода, занимающего достаточно высокое положение в обществе. Но это было все, что она сумела понять. Шпагу, конечно, следовало бы вернуть, но кому? Они не знали ни имени, ни звания того раненого, которого занесла к ним судьба. Вот, разве что, расспросить Мориньи. Но и с этим тоже была проблема и нешуточная, поскольку кроме имени и рода занятий они не знали о нем ничего.

Откинувшись на спинку кресла, Клэр глубоко задумалась и не услышала, как открылась дверь. Она заметила, что в комнате кто-то есть лишь тогда, когда этот кто-то дотронулся до ее руки. Вздрогнув, девушка обернулась и увидела Франсин с корзинкой в руках.

— Ты уже вернулась, — сказала Клэр и замолчала, потому что лицо Франсин было нетипичным.

Оно было слишком серьезным, несколько мрачным и замкнутым.

— В чем дело? — спросила Клэр после паузы.