На эскалаторе не хочешь покататься? — сердито шепнул ему я.

В метро покатаюсь, — съязвил Алешка.

Тут папин сотрудник что-то сказал вполголоса. Мы незаметно переместились поближе к ним: очень плохо подслушивался их разговор. Потому что в зале было довольно шумно — все время работала трансляция и объявляли на разных языках: рейс такой-то — произвел посадку; рейс такой-то — начинается посадка; рейс такой-то — вылет задерживается.

Папин сотрудник, оказывается, все время держал связь с другими сотрудниками. По рации. Но где эта рация? И почему мы ее не слышим? А он прекрасно принимал сообщения и вполголоса дублировал их для папы: наверное, у него был незаметный наушник. И микрофон.

— Объект «один» прошел таможенный досмотр. Объект «два» находится в машине возле четвертого подъезда.

Объект «один», как я догадался, это наш дорогой господин Алтынский. Объект «два» — «фиртурма» Симаков. По Алешкиным глазам я понял, что он об этом догадался еще раньше.

— Объект «два» идет на сближение. В руках чемоданчик типа атташе-кейс.

Папа что-то тихо сказал. Сотрудник кивнул и проговорил механически:

— Объект «один»: ручная кладь — небольшая сумка и атташе-кейс.

Через несколько секунд:

Приветствуют друг друга. Садятся в кресла, беседуют.

Видеосъемка ведется с двух позиций? — спросил папа.

Так точно. Принимаю: объект «один» встает. Производят обмен кейсами. Задержание.

Все? — подскочил Алешка. — И все?

А что? — улыбнулся сотрудник. — Чисто сработано. Это ведь не кино.

Ждите нас здесь, — сказал нам папа. — Мы — скоро.

Блицдопрос, — подмигнул его сотрудник, и они оба скрылись за дверью какого-то служебного помещения.

(И кстати, задержали в этот раз не только Симакова и Алтынского. Задержали и того таможенника, который проводил его досмотр. Этот «страж российских рубежей» уже был на подозрении.)

Алешка, поняв, что ничего интересного больше не будет, опять начал баловаться дверьми. Время от времени катался на эскалаторе. А я сел в свободное кресло и задумался. Я подумал: а почему вот все мы — папа, его сотрудники, мы с Алешкой — не сидим сейчас, например, дома за чаем или телевизором, не слушаем прекрасную музыку, не рисуем картины, не пишем книг и не делаем уроки? Потому что в нашем мире есть еще много петелиных, симаковых, алтынских. Еще много-много зла. И это зло мешает людям спокойно жить: сидеть дома за чаем или телевизором, слушать музыку и т. д. И значит, каждый человек должен понять: чем меньше зла, тем больше добра. И наоборот.

Простенькая мысль. Но я давно уже убедился: все мысли довольно простые. Если их не усложняют сами люди. Кто по глупости, кто со зла.

Поехали! Где Алешка? — надо мной стоял папа и внимательно смотрел на меня. — О чем задумался?

О тебе, хотелось мне сказать. О твоей работе. О твоих помощниках. Но я ничего не сказал. Устал, наверное…

Когда мы вернулись домой, мама поливала цветы.

Тебе какая-то симпатичная девочка звонила, — сказала она мне.

А как ты узнала, что симпатичная?

По голосу, — ответила мама с улыбкой. Как съездили? Всех задержали?

Разве всех задержишь? — с досадой проговорил Алешка. — Они, как тараканы, размножаются.